Мареновая роза

– Я могу идти, – неожиданно отозвался Билл. Его голос звучал пискляво и незнакомо, но все же она услышала его с радостью. – Я могу идти, Рози, пошли в твою комнату. Этот псих снова подбирается к нам.

Билл закашлялся. Под ними – и не очень далеко – Норман разразился довольным смехом.

– Правильно. Счастливчик Джим, псих снова подбирается. Псих выковыряет глазки из твоей безмозглой головешки, а потом заставит тебя же скушать их. Интересно, какие они на вкус?

– НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ, НОРМАН, – завизжала Рози, уводя беспомощного Билла в глубину черного коридора. Левой рукой она по-прежнему поддерживала его, обнимая за пояс, правой вела по стене, касаясь ее кончиками пальцев, чтобы не пропустить дверь своей комнаты. В поддерживающей Билла левой руке находились три ключа, которыми она успела обзавестись за свою не так давно начавшуюся новую жизнь: от входной двери, от почтового ящика и ключ от двери комнаты. – НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ, Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЮ!

А сзади из темноты – все еще с лестницы, но теперь совсем недалеко от верха – донеслось нечто совсем уж абсурдное:

– Не СМЕЙ предупреждать меня, СУКА!

Стена под рукой провалилась, образуя нишу, в которой должна находиться дверь в ее комнату. Она отпустила Билла, нащупала нужный ключ – в отличие от того, который открывает входную дверь подъезда, этот имел квадратную головку – и принялась разыскивать в темноте замочную скважину. С той стороны, где должен быть

Норман, не слышалось ни звука. Где он? До сих пор на лестнице? В коридоре? Прямо за ними и тянется к шее Билла, ориентируясь во тьме по его затрудненному дыханию? Она нашла прорезь замка, прижала указательный палец правой руки над ней, чтобы не сбиться, и поднесла ключ. Он не вошел в щель. Она чувствовала, что кончик ключа упирается в замочную скважину, но отказывается проникать глубже. Рози ощутила, как паника отщипывает кусочки ее мозга маленькими мышиными укусами.

– Не получается! – выдохнула она. – Это тот ключ, но он не входит в замок!

– Тогда переверни его. Наверное, ты пытаешься вставить ключ вверх ногами.

– Послушайте, что здесь происходит? – Голос прозвучал дальше по коридору, над ними. Похоже, кто-то вышел на лестничную площадку третьего этажа. За репликой последовало бесполезное щелканье выключателем. – И почему свет не горит?

– Ухо... – закричал было Билл, но его тут же скрутил новый приступ безудержного кашля. Он отчаянно захрипел – словно кто-то швырнул горсть песка между жерновами – пытаясь прочистить горло и обрести дар речи. – Уходите к себе! Не спускайтесь ни в коем случае! Вызовите пол...

– Я и есть полиция, идиот, – изрек мягкий, невнятный голос из темноты рядом с ними. Раздалось низкое сочное хрюканье, в котором улавливались одновременно жадное нетерпение и удовлетворение. В тот момент, когда ей, наконец, удалось воткнуть ключ в замочную скважину, Билл вдруг дернулся и исчез во мраке.

– Нет! – завопила она, хлестнув левой рукой по темной пустоте. Браслет выше локтя раскалился еще сильнее. – Нет, не трогай его! ОСТАВЬ ЕГО В ПОКОЕ!

Пальцы скользнули по гладкой коже – куртке Билла – но не успели ухватиться за нее и сомкнулись вокруг пустоты. Снова послышались кошмарные звуки, будто кто-то пытался дышать через плотно забитый липкой сахарной пудрой рот. Норман засмеялся. Смех его тоже прозвучал приглушенно. Рози сделала шаг навстречу смеху, вытянула руки перед собой, растопырила пальцы и прислушалась. Она прикоснулась к плечу кожаной куртки Биллах рука ее скользнула дальше и нащупала нечто невообразимое – похожее на мертвую плоть все еще живого существа. Бугристая... скользкая... резиновая поверхность... Резиновая.

«Он в маске, – подумала она. – Он надел маску».

Затем она почувствовала на левой руке его пальцы, и через мгновение рука оказалась во влажной теплой полости. За долю секунды до того, как его зубы сомкнулись, прокусывая пальцы до кости, она успела сообразить, что он впихнул ее руку себе в рот.

Ее пронзила невыносимая боль, но опять она отреагировала не страхом и желанием покорно подчиниться его воле, позволить Норману делать с ней все, чего пожелает его извращенная душа, как это всегда и происходило; Рози отреагировала яростью, такой ослепительной, что ей показалось, будто она сошла с ума. Вместо того, чтобы попытаться вырвать руку из его безжалостной пасти, высвободить ее из острых хищных зубов, она согнула пальцы, прижав подушечки к мокрой полости рта, сразу за зубами. Затем уперлась основанием ладони своей невообразимо сильной левой руки в подбородок Нормана и рванула его челюсть на себя.