Мареновая роза

— Да. — Она говорила медленно, как воспитатель детсадовской группы на площадке для игр, пытающийся успокоить зашедшегося в плаче ребенка. — Да, со мной все в порядке. Как и с Биллом — мистером Штайнером. С нами все в порядке.

— Это ваш муж? — Если бы голос повысился на тон или даже полтона, его можно было бы назвать паническим криком. Бык, мечущийся в чистом поле в поисках красной тряпки, вызвавшей его ярость. — Это Дэниэлс?

— Да. Но он исчез. — Она помолчала, потом добавила: — И я не знаю куда.

«Но, надеюсь, там, куда он попал, очень жарко, и система кондиционеров не работает».

— Мы найдем его, — заверил ее Хейл. — Обещаю, мисс Макклендон — мы найдем его.

— Удачи вам, лейтенант, — мягко произнесла она, поворачиваясь к открытой дверце шкафа. Она осторожно прикоснулась к левой руке чуть выше локтя, где еще чувствовалось ослабевающее тепло от браслета. — Простите, мне некогда разговаривать с вами. Норман ранил соседа, живущего этажом выше, и я хочу посмотреть, не нужна ли моя помощь. Вы приедете?

— Черт возьми, вы в этом сомневаетесь?

— Тогда увидимся здесь. До свидания. — Она положила трубку, не давая ему времени ответить.

Дверь распахнулась, в комнату вошел Билл, и в этот момент за его спиной в коридоре загорелся свет. Он удивленно огляделся.

— Должно быть, предохранитель… Значит, Норман успел побывать в подвале. Но если он собирался…

Не договорив, он поперхнулся, и его схватил приступ сильного кашля. Он согнулся, скривившись от боли, прижимая ладони к распухшей шее, покрытой пятнами синяков.

— Держи. — Она протянула ему бутылку пепси. — Выпей. Только что из холодильника, но, надеюсь, ты не простудишься.

Билл взял бутылку, сделал несколько глотков, затем отнял бутылку от губ и озадаченно посмотрел на нее. — Странный какой-то вкус, — заметил он.

— Наверное, из-за того, что твое горло распухло. Возможно, не обошлось без кровотечения, и поэтому вкус кажется тебе странным. Пей, пей до дна. От твоего кашля у меня сердце болит.

Он осушил бутылку, поставил ее на кофейный столик, а когда посмотрел на нее, Рози увидела в его глазах пустоту, которая испугала ее.

— Билл? Билл, что случилось? Тебе плохо?

Пустота не исчезала еще секунду-другую, затем он рассмеялся и покачал головой.

— Ты не поверишь. Сказывается напряженность дня, пожалуй. Я…

— Что? Не поверю во что?

— Пару секунд я не мог вспомнить, кто ты такая, — признался он. — Я не мог вспомнить твое имя. Но еще забавнее, что я не мог вспомнить, как зовут меня.

Она засмеялась и шагнула к нему. На лестнице раздался торопливый топот нескольких человек — по всей видимости, прибыла бригада скорой помощи, — но она не обратила на них внимания. Она обняла его и прижалась как можно крепче.

— Меня зовут Рози. — сказала она. — Я Рози. Рози… настоящая.

— Точно, — кивнул он, целуя ее в висок. — Рози, Рози, Рози, Рози, Рози.

Она закрыла глаза, прижалась лицом к его плечу и в темноте под опущенными веками увидела ужасную пасть чудовищного паука и блестящие глаза лисицы, глаза, слишком неподвижные, чтобы по ним можно было определить, безумен ли смотрящий или пребывает в здравом рассудке. Она увидела все это и поняла, что образы будут преследовать ее долгое, очень долгое время. А в голове тяжелым колокольным эхом зазвенели два слова:

«Я плачу».

5

Лейтенант Хейл закурил, не удосужившись даже спросить позволения, закинул ногу за ногу и посмотрел на Рози Макклендон и Билла Штайнера — двух человек, страдающих от классического приступа любовной лихорадки; каждый раз, когда их взгляды встречались, Хейл буквально видел, как в их зрачках вспыхивало: «ПЕРЕГРУЗКА». Одного этого хватило бы, чтобы вызвать у него подозрение — не сами ли они расправились с поднявшим такую суматоху Норманом? Но он прекрасно осознавал всю беспочвенность собственных подозрений. Кто угодно, только не они. Не из тех они людей, говоря откровенно.

Он перетащил стул из кухни и теперь сидел на нем верхом, опираясь подбородком на руку, которую положил на спинку. Рози и Билл уместились на диванчике, воображавшем себя настоящей софой. С момента первого звонка Рози прошло чуть больше часа. Стонущего соседа с верхнего этажа отправили на машине скорой помощи в истсайдскую больницу с раной, которую один из прибывших санитаров описал следующим образом: «Неглубокая царапина со значительными претензиями».

Так что суматоха к этому времени поулеглась. И это Хейлу нравилось. Только одно могло улучшить его настроение еще больше — узнать, где в данный момент находится Норман Дэниэлс, из-за которого все заварилось.

— Один из присутствующих здесь инструментов плохо настроен, — изрек Хейл. — и портит звучание целого оркестра.

Рози и Билл переглянулись. Хейл заметил откровенное непонимание в глазах Билла: что касается Рози, ее взгляд вызывал некоторые сомнения. Что-то в нем мелькало, но что именно, он никак не мог определить. Что-то, о чем она предпочитает умалчивать.