Маргарет Тэтчер. Женщина у власти

Сама Тэтчер, безусловно, стала бы это отрицать; тем не менее к своим отношениям с королевой она подходит как к своего рода соперничеству. Она уважает монарха и отдает ей должное почтение, однако в то же время убеждена в первостепенности роли премьер-министра. Она готова выслушать монарха, но никогда не станет раболепствовать в вопросах политики, относящихся к сфере компетенции правительства. Несколько лет назад ей довелось смотреть по телевизору дискуссию между королевой и Индирой Ганди, тогдашней премьер-министром Индии. По оценке Тэтчер, дискуссия приняла чересчур политический характер. «Нам в Чекерсе это не очень понравилось», — оценил обеспокоенную реакцию Тэтчер один из наблюдавших ее в тот момент людей {8}. Королеве, как заметил Дэнис Тэтчер, «не следовало бы высказываться подобным образом». Тэтчер согласилась с этим мнением. Вскоре после этого она стала гораздо чаще встречаться с жертвами различных трагедий — прежде это было прерогативой только членов королевской семьи. Перед визитом Михаила Горбачева в Лондон в 1989 году появились слухи, что он пригласит королеву посетить Москву — последнюю из столиц ведущих стран мира, в которой она еще не была. Помощники премьер-министра немедленно торпедировали подобные предположения. Среди причин, выдвинутых в обоснование невозможности для королевы поехать в Москву, было то, что большевики в 1918 году расстреляли Романовых, состоявших в родстве с английской королевской фамилией. На самом же деле причина заключалась в том, что Тэтчер в этот момент вела переговоры. Ей нравился Горбачев, но она хотела добиться от советской стороны максимально возможных уступок. Смысл занятой позиции заключался в том, что Англия пока еще не готова вознаградить Советский Союз визитом королевы. В результате наложенного таким образом вето на поездку королева оказалась в нелепом положении ученицы, обязанной просить разрешения на прогулку до ближайшего городского фонтана. Двор был вне себя от гнева.

В отдельных случаях премьер-министр действовала на основе советов королевы. В середине 80-х годов правительство не торопилось направлять средства и ресурсы на лечение СПИДа и проведение соответствующей разъяснительной кампании среди населения. На обеде в Букингемском дворце в 1986 году королева спросила лидера оппозиции Нейла Киннока, достаточно ли, по его мнению, делает правительство в вопросах борьбы со СПИДом. Киннок полагал, что нет, недостаточно. Помогло бы делу, если бы я поговорила на эту тему с премьер-министром, спросила королева. Киннок выразил уверенность, что такой разговор оказался бы полезен. Так и поступим, пообещала королева. Месяцем позже правительство образовало при кабинете министров специальный комитет по вопросам борьбы со СПИДом {9}.

Тэтчер и королева как бы ведут постоянный турнир друг с другом на линии, разделяющей их роли и полномочия. При этом и та и другая тщательно избегают какой бы то ни было узурпации прерогатив другой стороны, но и не оставляют ей чрезмерной свободы маневра. Когда и королеве, и премьер-министру предстояло выступить на траурной службе по убитому лорду Маунтбеттену, они заблаговременно обменялись текстами своих речей. Этого требовали приличия. Тэтчер весьма понравился неформальный, трогательный тон проекта речи королевы. Ее собственное выступление, подготовленное лордом Хейлшемом, было написано в стиле Черчилля, от которого Тэтчер становилось дурно. Последовав примеру королевы, она вычеркнула из заготовленного проекта все цветистые фразы, и в результате ее выступление прозвучало как перепев выступления королевы. «Они оказались на равных, — сказал один из близких к Тэтчер людей, знакомый с этим эпизодом. — Но могло бы получиться и иначе. Однако премьер-министр была решительно настроена на то, чтобы избежать любого сравнения. Это была настоящая вспышка соперничества». В другой раз премьер-министр обратилась к королевскому дворцу с вопросом, не следует ли ей и королеве заранее согласовывать друг с другом туалеты в случаях, когда обе они должны появиться на одном и том же мероприятии, с тем чтобы избежать возможного сходства в одежде. В ответ пришла ехидная отповедь: в подобном согласовании, по мнению дворца, не было необходимости — Ее Величество никогда не обращает внимания на то, какие туалеты носит кто-то другой {10}.

Что касается проблем и забот страны, то в этом оценки королевы и премьер-министра имеют между собой много общего. Королева отлично понимала, что когда М. Тэтчер пришла к власти, Англия переживала серьезные трудности. Понимает она и то, сколь многое сделала ее премьер-министр для улучшения экономического положения государства. Она знает также, что премьер-министром движет понимание истинных интересов страны и что обе они — убежденные и страстные патриотки. И тем не менее королева высказывала озабоченность тем, каким окажется долговременный результат тэтчеровской революции для страны. Не так давно она, в частности, заявила: «Меня волнует, как станут излагать этот период будущие учебники истории» {11}.