Маргарита Ангулемская и ее время

Луиза, по воле Франциска, была поставлена во главе государственного управления и, несмотря на свое крайне расшатанное здоровье, деятельно взялась за работу. Понимая, что прежде всего надо затушить все распри внутри королевства и объединить силы страны для борьбы с врагами, она составила верховный совет, в состав которого вошли важнейшие сановники государства, пользовавшиеся особенным уважением и популярностью во Франции (в том числе Гиз и Лотрек, хотя последний был ее личным врагом). Председательство в этом совете она передала герцогу Вандомскому, который после измены герцога Бурбонского и смерти герцога Алансонского стал первым принцем крови. Герцог Вандомский пользовался симпатиями партии, враждебно смотревшей на регентство Луизы; таким образом, дворянство было удовлетворено: оно видело себя стоящим непосредственно у кормила правления и могло не только контролировать, но и иметь некоторую власть над регентшей, как это и обнаружилось в первом же заседании.

Зная о популярности своей дочери, Луиза привлекла к государственным делам и ее. Брантом говорит:

Во время плена Франциска Маргарита очень помогала своей матери управлять государством… и привлекать на свою сторону дворянство, ибо доступ к ней для всех был очень легок и она завоевывала сердца своими прекрасными качествами.

Луиза резко изменила свое отношение к представителям нового религиозного учения, опасаясь, как бы религиозная распря между Сорбонной и протестантами не отняла у нее помощи и содействия папы. Когда парламент громко заявил, что павийское несчастье есть кара Божия за попущения, оказанные «ереси лютеристов», регентша обратилась к Сорбонне с вопросом: что же делать, чтобы искоренить ересь и умилостивить небесное правосудие? Сорбонна ответила, что «нужно употребить власть и насилие против личности лжеучителей, ибо те, кто противится свету, должны быть к нему приводимы пытками и ужасом». Папа одобрил этот совет и благословил буллой от 20 мая 1525 года комиссию, которая, в сущности, вводила во Франции инквизицию.

Луиза целиком отдалась делу освобождения своего сына. Дипломатии была задана трудная задача. Всюду искали друзей и помощи; обратились даже к турецкому султану, и это явилось важным событием в сфере международных отношений: заклятый враг, «неверный мусульманин», призывается на выручку «христианского короля»! Венеция и папа, опасаясь нарушения политического равновесия, поддерживали Луизу, обещая ей всяческое содействие; Генрих VIII Английский заключил с Францией мир; оставалось только справиться с самим Карлом V. Но это оказалось не так-то легко.

Генрих VIII

Павийская победа была для молодого, 25-летнего, императора столь неожиданным и столь страстно желанным торжеством, что у него кружилась голова от грандиозности планов, начинавших теперь казаться ему осуществимыми. Он уже фактически владел большей частью Европы: император Германский, король Испанский, почти полновластный господин Италии, владетель Нидерландов… Карл мнил себя уже победителем Франции и основателем новой всемирной монархии. Для этого ему понадобится еще только одолеть турок и прибавить к своим владениям весь Балканский полуостров. В письме к Ланнуа он признается в своем намерении:

Так как Вы захватили короля Французского, которого я Вас прошу хорошенько хранить, то я не знаю, куда бы я лучше мог обратиться теперь, как не против неверных!..

Заключение становилось Франциску невмоготу. Роскошная итальянская весна врывалась в узкое окно его тесной кельи, у которого он тоскливо простаивал часами, блуждая взором по цветущей долине и по горам, за которыми лежала его родина. От тоски король-рыцарь, король-пленник сделался королем-поэтом. Именно к этому периоду его жизни, ко времени его плена, начавшегося в Пиццигитоне и кончившегося только в Мадриде, относятся многочисленные стихотворения Франциска, посвященные матери, сестре и «даме сердца». В них он описывает красоты расстилавшихся перед его глазами видов, свою тоску, свое одиночество без близких его сердцу людей; вспоминает Павийскую битву и другие события последнего времени.

Наконец завязались переговоры о выкупе короля. Первые же требования Карла V ужаснули Францию своей чрезмерностью. Они сводились к следующему: союз с императором против турок; брак дофина с инфантой[51] Португальской; возвращение императору Бургундии и всех других графств, городов, принадлежавших некогда Карлу Бургундскому; уступка Прованса герцогу Бурбонскому, будущему зятю императора, и возвращение ему всех его прежних доменов, которые вместе с Провансом составят королевство, вполне независимое от Франции; возвращение Генриху VIII Английскому Нормандии, Гиени и Гаскони.