Маргарита Бургундская

В эту секунду Готье машинально взглянул на Циклопа, огромного хищника, который с любопытством взирал из глубины клетки на этих чужаков, посмевших потревожить его мрачные думы и мечты о свободе.

Задрожав от неистовой радости, Готье сделал несколько шагов… по направлению к клетке с грозным животным!

Спустя мгновение дверца клетки была уже открыта, и Циклоп, после секундного замешательства, двинулся к решетке, отделявшей его от Маргариты.

Не обращая ни малейшего внимания на укрывшегося за дверцей Готье, животное шло прямо на эту обезумевшую от ужаса, словно пригвожденную к земле пароксизмом страха женщину.

Маргарита не кричала, но рот ее был широко открыт, словно рвавшийся из нее крик комком застрял где-то в горле.

Лев дышал прерывисто и хрипло. Его длинный хвост заколыхался из стороны в сторону, пышная грива поднялась торчком, пасть открылась, обнажив огромные клыки… Он съежился, готовясь к прыжку…

И тут вдруг он резко остановился и начал пятиться, ворча от испуга и ярости…

Да, Циклоп отступал!

Отступал перед двумя стальными зубьями вил, короткими и острыми… и держал эти вилы Филипп д’Онэ.

Филипп прыгнул вслед за братом…

Пару секунд эти противники, животное и человек, застыв на месте, сверлили друг друга взглядом.

Филипп переживал одну из тех странных, необъяснимых минут, когда ощущения человека удесятеряются, когда все, что было истиной, становится безумием, сном, ложью, когда все, что было невозможно, становится реальностью.

Никогда прежде он не приближался, никогда прежде не видел создания более чудовищного, чем то, что стояло перед ним.

Сложно даже представить, какие мысли в этот момент крутились в его голове; пробирал ли страх его до мозга костей или же он пребывал в том особом состоянии ума, когда у человека не возникает ни страха, ни какого-либо другого ощущения.

Это длилось несколько секунд. И кто может сказать, за счет какого феномена животного магнетизма при этой встрече, которую летописцы того времени отмечают как одно из самых необычных событий, кто может сказать, за счет какой суггестивной силы взгляда человек одержал верх над животным?

Лев отступил, пусть даже и при виде вил, к которым приучил его Страгильдо, отступил, хотя Филипп не сделал и шага вперед. Вскоре он оказался прижатым к своей клетке, куда и вошел.

Тогда Филипп подошел к этой клетке и необычайно мягким жестом закрыл дверцу.

И лишь тогда, словно освободившись от непонятного страха, лев бросился на решетку, просовывая сквозь прутья свою ужасную лапу и громогласно рыча…

Филипп повернулся к Готье и прошептал:

– Прости меня, брат!

Бросив яростный взгляд на Маргариту, Готье пожал плечами и, отстранив брата рукой, направился к той части особняка д’Онэ, которая выходила во двор, и крикнул:

– Буридан! Похоже, это не Маргарита приговорена, а мы. Так уж решил мой брат.

– Поднимайтесь, мессир! – прокричал Бигорн.

В то же время из окна верхнего этажа спустили веревку, и Готье, за счет силы рук, принялся карабкаться наверх.

Филипп опустил голову. Нечто вроде слезы блеснуло на его побледневшей щеке. Он перевел взгляд в сторону Маргариты. Королева лежала на земле посреди двора. Она была без сознания.

На какую-то долю секунды взор этого пылкого и преисполненного страстного обожания мужчины задержался на сей обладательнице чарующей красоты и зловещих мыслей, но, словно желая избежать искушения заключить ее в свои объятья, Филипп отвернулся и тоже направился к веревке, по которой и поднялся наверх.

* * *

Страгильдо наблюдал из своего окна первую часть этой сцены, то есть видел появление или, скорее, прыжок Готье д’Онэ.

При виде Готье у итальянца едва глаза на лоб не вылезли от испуга.

Придя в себя и трепеща от непередаваемой радости, Страгильдо опустил гардину и выбежал на улицу, бормоча под нос:

– Раз уж этот находится в доме д’Онэ, значит, и все остальные скрываются там же! Клянусь преисподней, на сей раз им от меня не уйти!

IV. Жийона продолжает мстить

Не успел Готье влезть в окно, как в дверь постучали.

Буридан и Готье были слишком взволнованы произошедшим, чтобы обратить на сей факт внимание, но Бигорн, Гийом и Рике, побледнев, обменялись обеспокоенными взглядами.

– Кто это может быть? – пробормотал Гийом.

– Да еще в такой момент! – добавил Бигорн.

Стук повторился, и на этот раз за дверью послышался чей-то испуганный голос.

– Господом заклинаю, откройте. Речь идет о жизни одной дорогой вам особы.

В этот момент Готье холодно говорил Буридану:

– Филипп всех нас погубил своей выходкой, но – гром и молния! – если добраться до королевы мы сможем только через труп моего брата… что ж!..

Отчаянный жест закончил его мысль.

– Прежде всего, – сказал Буридан, – нам нужно найти другое жилище. По возвращении в Лувр Маргарита непременно направит сюда кучу лучников и тогда…

– Буридан, – прошептал Гийом Бурраск, – ты разве не слышишь?

И император Галилеи потащил Буридана к двери, за которой загадочный голос повторял:

– Откройте, сеньор Буридан, откройте, это Жийона! Откройте, если хотите спасти Миртиль.

В тот миг щеколды были отодвинуты, почти вырваны дрожащей рукой Буридана.