Маргарита де Валуа. История женщины, история мифа

Однако Екатерина не довольствовалась этой видимостью согласия. Она хотела глубоко замирить королевство и сочла, что один из лучших способов добиться этого — показать подданным их суверена во плоти. Как раз с этого времени воспоминания Маргариты стали более отчетливыми — с «начала большого путешествия, когда королева моя мать приказала мне присоединиться ко двору с тем, чтобы более не покидать его». В самом деле, Екатерина беспокоилась о дочери, которую пора было приобщать к будущей роли. Отныне наставники Маргариты будут следовать за ней, куда бы она ни направилась, а ее обучение примет новый оборот. Ведь если фундаментом образования принцесс служила «классическая школа», она была лишь частью этого образования: главное, что требовалось, — сформировать их ум и позволить им приобрести политические навыки, которые могли очень скоро пригодиться. Эти знания получали на практике — их давали участие в жизни двора, основного места общественных отношений, присутствие на официальных церемониях и частных встречах, глубокое усвоение наблюдаемых политических приемов, подражание образцам. Таким образом, Маргарита воспользуется близостью к матери, чтобы получать первоклассные уроки, а также — видя вокруг себя Европу, где большинство монархий управлялось, управляется или будет управляться женщинами, — обретет уверенность, что для последних возможно всё, или, точней, что здесь почти не суть важно — быть мужчиной или женщиной.

Давая дочери политическое образование, Екатерина одновременно подыскивала ей мужа. Обе старших были уже пять лет как замужем. Еще в 1556 г., когда Маргарите было всего три года, подумывали о ее браке с принцем Беарнским, ее будущим супругом[18]. Но этот проект не получил развития. Екатерина также намеревалась по горячим следам Като-Камбрезийского договора сочетать дочь браком с наследником испанского престола, инфантом доном Карлосом, отец которого только что женился на Елизавете. Королева-мать писала об этом старшей дочери, чтобы та поддержала французское предложение, повлияв на супруга: «Иначе Вам грозит стать несчастнейшей женщиной на свете, если Ваш муж умрет»[19]. Однако похоже, что королева-мать хотела тогда помешать осуществлению другого задуманного брака — юного испанского инфанта с Марией Стюарт, вдовой Франциска II, в результате которого значительно укрепилось бы могущество Гизов. Переговоры тянулись месяцами, ничего по сути не дав; тем временем в начале 1561 г. снова заговорили о возможности беарнского брака, а в марте 1563 г. нашелся третий кандидат — Рудольф, сын императора Максимилиана II[20].

Держа в голове все эти проекты, Екатерина и готовила большое турне по Франции. Двор тронулся с места в конце января 1564 г. После нескольких дней в Сен-Море он для начала провел полтора месяца в Фонтенбло, где отпраздновали масленицу. Кастельно де Ла Мовисьер, который был послом Франции при Елизавете Английской, но тогда находился в Фонтенбло, упоминает этот период вновь обретенного мира, пышные празднества, на которых «дети Франции» и принцы крови забавлялись под бдительным присмотром своей матери, сорокапятилетней женщины, любящей искусства и развлечения. В начале года, — сообщает он, — были устроены «великолепные праздники, гонки за кольцом и бои у барьера, где король и его брат герцог Анжуйский вслед за королем принимали участие в разных играх, [в которых] среди защитников находился принц де Конде. […] Было также весьма прекрасное сражение между двенадцатью греками и двенадцатью троянцами, каковые до того вели длительное прение ради любви и о красоте одной дамы». Состоялась также «трагикомедия, каковую королева, мать короля, велела сыграть на своем празднике, самую прекрасную и представленную так хорошо и искусно, как только можно вообразить, где пожелал участвовать герцог Анжуйский, ныне король, а вместе с ним Маргарита Французская, его сестра, ныне королева Наваррская, и многие принцы и принцессы, как принц де Конде, Генрих Лотарингский герцог де Гиз, герцогиня Неверская, герцогиня д'Юзес, герцог де Рец, ныне маршал Франции, господин де Виллекье и некоторые другие придворные кавалеры»[21]. Присутствовал и самый младший сын Екатерины Медичи Франсуа, а также маленький принц Беарнский; то есть здесь были все главные участники будущей борьбы, которым еще несколько лет предстояло оставаться друзьями.