Маргаритка (СИ)

Николай вышел на сцену. Глаза Вальки ни минуты не сомневались в победе. Корона будет ее. А озорные глаза веселой и насмешливой подружки молили, просили. Маргаритке очень хотелось быть победительницей. Николай даже и не принимал решения. Это получилось как-то само собой. Он шагнул и надел на пышные подвитые волосы Маргаритки корону королевы красоты. Девушка взвизгнула от восторга, подпрыгнула и расцеловала Николая.

- Колька, любименький, спасибо! - пронесся ее веселый голос, - Я обязательно выйду за тебя замуж.

Зал хохотал и одобрительно шумел. Все симпатии были на стороне Маргаритки. Валька надменно глядела на всех, демонстрируя показное равнодушие, правда, иногда кусала сердито свои яркие сочные губы. И никто не видел, как отдавали проигранные деньги молодые учителя Марии Александровне. А та говорила:

- Верить надо седым педагогам. Не любит Колька Вальку. Ему Маргаритка больше по душе... Погодите, он на ней еще женится... А деньги назад заберите... Я же в шутку с вами поспорила...

Сразу после заключения брака Николай подал документы на усыновление Костика. У сына должна быть фамилия отца.

В середине мая Олеська родила дочку, крупную, горластую. Олег неделю не мог ни о чем говорить, кроме этого. Он прорвался в палату к жене, мимоходом поцеловал и долго смотрел на свою крошечную дочку, потом всем говорил, что малышка - писаная красавица, вся в папу, просто копия. А уж сколько поздравлений выслушал важный барственный полковник! Лицо его в эти дни, прежде благородно-дворянское, приобрело счастливо-глуповатое, слегка блаженное выражение. Но Ириной родители новорожденную девочку не назвали. Олеська еще была в роддоме, когда папа придумал малышке имя.

- У Надьки уже есть Ирочка, - начала этот разговор Олеська. - А то будем звать: "Ирина! Ирина!" - а прибегут сразу двое.

- Катя у нас будет, Катенька, Катюшка, - решил гордый Олег. - Благодаря "Кате-Катерине" я нашел свою Лесеньку.

- А может, лучше... - начала Олеська.

Но муж не дал ей договорить.

- Катя, Катюша, Котеночек мой, - позвал он девочку и склонился над кроваткой.

Олеська, было, зашипела на несознательного папу, что будил дочку, но было поздно. Девочка открыла глазки, увидела склоненное над ней лицо отца, не заплакала - улыбнулась. Словно светом осветила малышка всю душу Олега.

- Вот видишь, видишь, - радовался счастливый папа. - Нашему Котеночку нравится имя Катенька.

В городе уже отключили отопление, а теплая погода задерживалась, шли дожди, в городской квартире было прохладно и сыровато. Олег поэтому из роддома привез жену и дочку на дачу, где было свое отопление. Да и готовая к помощи бабушка была рядом. Ирина Васильевна практически поселилась там же, порой даже ночевать к себе не ходила, быстро сбегает, покормит курочек и назад. Надо было помогать невестке. Олеська с готовностью все доверяла бабушке: и купать, и пеленать, и коляску качать. Сестра Надежда хмурилась, выговаривала:

- Ты мать. Ты сама должна заниматься своим ребенком. Зачем все свалила на бабушку. Хорошо хоть грудью сама кормишь.

На что Олеська отвечала:

- Ты просто мне завидуешь. У тебя нет такой замечательной мамы, - обнимала и целовала Ирину Васильевну.

Олеська с детства умела приспосабливаться к людям, лавировать. Надежда это давно знала. Но расчетливой эгоисткой, как родная мать, сестра не выросла. Сказалось влияние отца.

Сердце Ирины Васильевны наполнялось радостным теплым чувством. Ей было приятно слышать слова невестки. Да и авторитет бабушки в обращении с грудными детьми Олеська признавала безоговорочно. Все советы Ирины Васильевны выполнялись быстро и четко. Сердцем бабушки малышка завладела моментально и навсегда. Ради этих дней общения с крошечной внучкой, ее первых агуканий, улыбок стоило перебраться сюда, в Осинки из Трепаловки.

Старая кошка Ирины Васильевны, потолстевшая от хорошего питания на новом месте (Олеська притаскивала горы кошачьей еды), ставшая гладкой и блестящей, неожиданно к удивлению хозяйки в начале лета принесла пятерых котят. Маргаритка хохотала по этому поводу: