Маргаритки для одинокой леди

В темноте белело только лицо и почему-то одна ступня. Я пригляделась: на одной ноге туфля была, на другой — нет. Странные привычки у этих мужчин... Да и сами они... С некоторым усилием я узнала в пленнике того самого придурка-кандидата, что устраивал на рынке скандал своей бывшей жене.

В полуметре лежало еще одно тело. Женское. С чулком на шее. Чулок был не «Маргарита», хотя и похожий. Я попыталась его развязать, но безуспешно, настолько он утонул в складках кожи. Страшно не было — зато злость меня душила всепоглощающая. Если бы не опасение задеть Полкана, я точно полила бы этого пленного мерзавца из баллончика. А может, и вовсе убила бы.

— Разрежьте.

Я вздрогнула и обернулась. Оказывается, пока я вникала в ситуацию, сцена пополнилась новыми действующими лицами. Одно из них представляло собой типичного — прямо из анекдотов — нового русского: златая цепь на дубе том и пляжные шорты до колен, разрисованные пальмами и прочими веселостями. Только малинового пиджака и не хватало. Хотя по такой жаре...

Но анекдоты анекдотами, а именно это «лицо» светило вторым, кроме моего, фонариком и протягивало мне раскрытый перочинный нож. Остальные, человека три-четыре, предпочли роль сторонних наблюдателей и стояли поодаль, не пытаясь ни во что вмешиваться.

После недолгой возни я справилась с чулком. Хотя могла бы этого и не делать: по правде, тело уже начинало холодеть. Однако, надо идти звонить Ильину или прямо 02. Как бы в ответ на эту мысль пальмовые шорты задиньдинькали весьма характерным позвякиванием. На свет — хотя какой уж там свет в два фонарика — появился мобильник: «Да — не знаю — приду, расскажу — скоро».

— Извините, вы не позволите позвонить?

Владелец протянул мне трубку:

— Конечно, возьмите, надо же сообщить...

Надо же! Такой весь из себя типичный субъект, а поведение — выше всяких похвал. А на земле валяется кандидат наук (небось, философских), который только что задушил собственную — пусть и бывшую — жену.

Сколько живешь, столько и удивляешься. Во всяком случае, жизнь постоянно оказывается куда богаче любых представлений о ней.

23.

Бог все делает к лучшему… Но худшим из всех возможных способов…

Мария

Ильин приехал через четверть часа. Вместе с — как это называется — опергруппой? Всякие там эксперты, следователи и прочие.

Потом еще часа два я сидела поодаль и наблюдала за тем, как они работают. Ильин позадавал мне какие-то дурацкие вопросы — для порядку, что ли? — но взамен поделился кое-какой информацией.

Судя по следам, кандидат задушил жену дома, а когда понес ее на площадку, наткнулся на Джека-Бобика. Джеку он не понравился, произошел обмен мнениями, в результате которого кандидат потерял туфлю — ее, с явными следами собачьих зубов, нашли неподалеку в зарослях — потерял равновесие, уронил свою ношу, упал сам, после чего Полканчик взял его за горлышко и ухитрился при этом созвать своих придворных для поднятия максимального шума-гама-тарарама.

Кандидат, похоже, доведенный Джеком до полной прострации, тут же стал признаваться во всем сразу. Женщин он душил в назидание, чтобы напугать свою «пиявку, которая высосала из надежды современной науки все соки» — чтоб знала, что ей предстоит.

Господи, кого только по этой земле не ходит!

По рассказу убийцы, жертв, помимо его жены, было не четыре, а по крайней мере десять. Когда ему указали на несоответствие, он легко согласился: да, знаете, мол, женщины, сбился со счета. В общем, не то псих, не то придуривался. Но псих или нет, а группа по «маргариткам» получила своего маньяка тепленького и полностью готового к дальнейшему употреблению.

24.

Конечно, счастье не зависит от количества денег –

но удобнее плакать в лимузине, чем в автобусе…

Жаклин Кеннеди-Онассис

Костик, в виде исключения, не сидел на ступеньке у моих дверей, а стоял, облокотившись о лестничные перила. Войдя в квартиру, он не прошел сразу на кухню — к чему я успела уже привыкнуть — а остановился в прихожей и после некоторого размышления сообщил:

— Я попрощаться хотел...

— В каком смысле?

Костик пожал плечами, выражая недоумение моей непонятливостью. В самом деле, уж слово «попрощаться» в русском языке имеет один, вполне определенный смысл.

Если, конечно, забыть о прощании с покойниками — но я пока, кажется, еще не труп. Как в том анекдоте про больного на каталке: «Зачем в морг? Я же еще живой? — Так мы еще и не доехали».

Да, боюсь, что у меня есть немалые шансы не дожить до окончания этой истории. Правда, Альбина мертва — что совершенно непонятно, но очень успокаивает. Однако я ведь могу и ошибаться в своих предположениях. Костик пояснил:

— Уезжаю. В Новосибирск. Ну не совсем в Новосибирск, около. Вечером паровоз.

— А как же консерватория? А Бельгия?

— Подождет. Мне всегда хотелось поиграть джаз... У меня там приятель рядом... Звал...

— А мама?

— С мамой Тамара Витальевна поживет, я договорился, ей так даже удобнее.