Маргаритки на ветру

«Вот старый хрыч! Он никогда не позволит мне жениться на Корал только потому, что она танцовщица. Но уж скорее я превращусь в лягушку, чем надену на себя пожизненный хомут в виде какой-нибудь замухрышки из школьных наставниц», – возмущался про себя Уэйлон, глядя на окно комнаты Корал, где та жила вместе с тремя девушками. Словно почувствовав его взгляд, она в ту же секунду показалась в окне. На ней было малиновое платье с глубоким вырезом, которое ей очень шло. Прежде чем скрыться, Корал помахала ему рукой.

«Черт бы побрал отца!» – взорвался он, зная, что не успеет забежать к ней и вернуться до ужина.

– Почему бы нам не поручить шерифу Бодину выслать поисковый отряд? Сколько можно ждать? Лично я ухожу. Если вам нечем заняться, то стойте здесь сколько хотите, а я больше ни минуты не собираюсь… – Уэйлон не договорил, потому что издали вдруг донесся стук копыт и грохот колес дилижанса, а на дороге взвилось облако пыли.

– Едет! – прохрипел Эрнест, вытирая пот с лица. Миртль Ли сжала обеими руками зонт и прищурилась.

– Слим не щадит лошадей, – проворчала она и, чтобы лучше видеть, перегнулась через перила, отделявшие тротуар от мостовой.

Она была права. Кучер безжалостно хлестал кнутом шестерку взмыленных лошадей. Под сливающиеся в единый гул дробь копыт, револьверные выстрелы и крики «Й-о-хоу!» повозка приближалась с огромной скоростью.

Когда пыль рассеялась, разгоряченный кучер заорал с козел, обращаясь к встречающим:

– На нас напали бандиты! Тут наверху труп! На крыше дилижанса рядом с грудой багажа лежало завернутое в окровавленную попону тело несчастного.

– Это пассажир, Слим? – спросил Уэйлон, не обращая внимания на вопли ужаса, которыми огласила воздух Миртль Ли.

– Не-е. Один из тех шалунов, что пытались нас ограбить!

– Ты его застрелил? – Эрнест с одобрением посмотрел на потное, грязное от пыли лицо возницы, когда тот спрыгнул с козел и распахнул дверь дилижанса. – Неплохая работа, Слим…

– Боюсь, ваша похвала не по адресу. Да и Рэйди тоже ни при чем, – оборвал тот, привычным движением откинув подножку.

– Ну если не ты его застрелил, то кто же?..

– Она. – Слим ткнул оттопыренным большим пальцем в сторону двери дилижанса, из которой на землю по ступенькам грациозно сходила молодая девушка с живыми веселыми глазами.

За ней толкались, спеша выйти, остальные пассажиры: дородный седовласый джентльмен, почтенная матрона в бумазейном платье и высоких шнурованных ботинках и неуклюжий молодой человек в очках, неловко сидевших на его тонкой переносице, и с ранцем на спине. Никому из пассажиров не досталось ни капли внимания со стороны встречающих, ибо все взгляды с различной степенью удивления были прикованы к стройной темноволосой девушке в дорожном платье сапфирового цвета, в свою очередь, спокойно разглядывавшей делегацию. На какое-то мгновение воцарилась мертвая тишина, слышалось только позвякивание сбруи, когда лошади качали головами, да свист ветра.

Девушка расправила плечи, откинула длинные пышные волосы, уверенно перешла улицу и по-деловому обратилась к встречающим:

– Будьте любезны, пошлите за шерифом. Я хочу побыстрее разобраться со всем этим и заняться своими делами.

Таким оказалось прибытие Ребекки Ролингс в Паудер-Крик. Пока местные жители с непосредственностью аборигенов глазели на нее, перешептывались, охали и качали головами, она боролась с тошнотой, в который раз подступавшей к горлу за последние несколько часов, и судорожно теребила ридикюль дрожащими пальцами.

Никогда в жизни ей не приходилось стрелять в человека. До сегодняшнего дня ее жертвами были консервные банки, три пня, расчерченных под мишени, даже несколько монет, подброшенных в воздух, но она еще ни разу не стреляла в человека.

Правда, этот головорез начал палить по дилижансу. Он мог застрелить кого-нибудь из пассажиров, включая ее, и никто не отважился его остановить. Пришлось сделать так, как учил ее Бэр, – она выстрелила сама, защищая себя. Потом ей хотелось кричать и плакать, она почувствовала нестерпимую тошноту, но умерла бы со стыда, если бы позволила себе поддаться слабости на глазах у всех.

Хотя ей вовсе нечего стыдиться. Ребекка гордо вскинула голову. Она дочь Бэра Ролингса! Не пристало отважной девушке распускать нюни из-за проходимца, которого она лишила бесполезной жизни простым нажатием курка.

И все же она никогда не сможет об этом забыть, даже на минуту. Теперь у нее слишком много врагов. Ребекка вспомнила лицо неизвестного, который подошел к ней перед самым отъездом из Бостона, и у нее засосало под ложечкой. Его послал Нил Стоунер, чтобы напугать ее. Подлец считает ее трусливой слюнтяйкой, а она ни за что не отдала бы ему документы на серебряный прииск, даже если бы они у нее были!