Маргаритки в раю

— Нет! — В голосе ее зазвенела паника. — Потому что ты все равно, в конце концов уедешь, и тогда будет еще хуже, гораздо хуже! Поэтому, пожалуйста, перестань, перестань смотреть на меня так, будто ты действительно ко мне неравнодушен! Хорошо?

— А если я вообще не стану смотреть? — Он коснулся Ханны, провел по ее рукам, до плеч и обратно. Пальцы их переплелись. Медленно Зак притянул ее к себе и сжал в объятии, безрассудно жадном и опустошительном. Потом уткнулся лицом в нежную, трогательно-беззащитную точку на шее, где-то под ухом. — Вот, я на тебя не смотрю. Так лучше?

У нее не было ни воли, ни сил его оттолкнуть.

— Хорошо. Оставайся. — Пожав плечами, будто ей все равно, девушка повернулась и ушла к себе в комнату.

Там она села на кровать и уставилась на затворенную дверь. Ее сердце и ум никак не могли прийти к согласию относительно человека по ту сторону двери.

Через несколько часов Зака разбудили глухие рыдания, доносившиеся из-за двери спальни. За рыданиями последовал глухой стук. Толком не проснувшись, Зак соскочил с дивана, бросился в спальню и брякнулся на колени перед скорчившейся у кровати бесформенной массой.

— Ханна! — (Девушка неистово билась на полу, в темноте, завернутая в упавшее вместе с ней одеяло.) — Стой, погоди, я здесь, я сейчас тебе помогу! — Потребовалось всего несколько секунд, чтобы освободить ее, но после этого она, к удивлению Зака, вскочила на ноги.

Комната освещалась лишь тусклым сиянием луны, но Зак готов был поклясться, что Ханна яростно сверкает глазами и грудь ее вздымается от гнева.

— Ханна, что с тобой?

Зак щелкнул выключателем, и в следующую секунду пожалел об этом. Ханне явно приснился кошмарный сон. Рубашка у нее насквозь промокла и прилипла к телу, кожа на свету влажно блестела. Она обхватила себя поперек туловища, одновременно разя Зака уничтожающим взглядом.

— Ты! — только и выговорила она.

— Да, я. — Он все еще стоял на коленях. — Плохой сон приснился?

— Нет, не плохой! — Она откинула с лица волосы и перевела дух. Потом, продолжая сердито сверкать глазами, пронеслась мимо Зака. Дверь ванной с шумом захлопнулась, Зак вздрогнул.

— Ханна, ты что?

— Ты спишь голым! — донеслось из-за двери.

Да, действительно. Он и не подумал об этом, когда пулей помчался к ней, боясь, что случилось что-то серьезное.

— Я принимаю душ! — крикнула она сердито. — Холодный!

Теперь до него дошло, и польщенный Зак негромко рассмеялся низким, глуховатым смешком.

— Ага! Тебе приснился эротический сон. Про меня.

— Еще чего! Даже не думай вбивать это себе в голову. — Ее слова перекрыл шум воды.

Молодой человек с довольным видом уставился на закрытую дверь. О, он будет вбивать это себе в голову, и еще как!

Она по-прежнему его хочет!

Вскочив на ноги, Зак приблизился к двери ванной и негромко постучал.

Ответа не было.

Правда, она не потребовала: «Уходи!» Зак потеребил дверную ручку, которая вдруг легко повернулась под его рукой.

Она не заперла дверь!

Зак озадаченно помедлил и в конце концов расценил это как приглашение.

Ханна сказала неправду. Вода была горячей, очень горячей, и, стоя под острыми, упругими струями, она старалась привести в порядок спутанные мысли.

Но — увы! — безуспешно.

Горячий душ, бьющий по ее холодному, как ледышка, телу, изгонял из него озноб, согревал и размягчал, пока Ханна не почувствовала расслабленность, лень и негу. Руки привычно двигались, растирая тело, и постепенно Ханна начала ощущать себя как-то по-другому, становилась какой-то другой. Нескромной, что ли. Сексуальной. Ощутила вожделение. Будь проклят этот человек! Теперь она больше не могла думать ни о чем другом — только о том, как бы заняться с ним любовью.

А любовь с Заком — это было что-то невообразимое, потрясающее! В любви он был пылок, неукротим… и еще… о!., вопиюще, до неприличия сладострастен. Но при этом — что еще важнее! — несмотря на весь пыл страсти, они были близки и на каком-то ином, более глубоком уровне.

В этой плотской страсти участвовали душа и сердце.

Вздохнув, Ханна сильнее включила воду и закрыла глаза.

Душа и сердце.

Наверное, в этом вся беда.

Она услышала, как открылась дверь ванной, и в тот же миг занавеска отъехала в сторону.

— Это не холодный душ, — произнес Зак.

Ханна взвизгнула и попыталась было закрыться руками, но он уже шагнул к ней под душ, навис над ней, уперев руки в кафельную стену, тесня ее своим телом, своим пронизывающим взглядом, своим низким парализующим голосом.

— Прикажи мне уйти, и я уйду сию же минуту. Но только смотри мне в глаза, когда будешь это говорить, тогда я поверю. Потому что сейчас я знаю: мы должны быть вместе — до тех пор, пока вместе нам хорошо.

— Как ты сказал? Ты уверен, что…

— Что ты нужна мне! — ответил он. — А я нужен тебе!

— Нет, не то, другое! — помотала она головой, заставив себя встретиться с ним взглядом. — Насчет того, что мы должны быть вместе.

— Ты слышала. — Он придвинулся ближе, тесня ее сильнее, большой и сильный, полный несказанной мужественности. Как это случилось, что ее чувства к нему стали такими безмерными? Когда и почему?

Должно быть, он заметил написанный на ее лице страх.