Маргелов

Однажды Маргелов шел в Кремлевский дворец то ли на концерт, то ли на какое-то торжество по случаю и при входе нечаянно слегка задел какую-то нерасторопную женщину, которая явно мешкала в дверях, стараясь то ли обратить на себя внимание, то ли еще почему. Он тут же извинился. Но даме этого показалось мало, и она высокомерно бросила:

— Осторожнее, генерал, я — звезда советской эстрады!

Генерал тут же ответил:

— Сверкайте в меру!

Наташа

Командующий прибыл в часть в самый разгар прыжков. Шли уже смешанные прыжки — десантники вместе со спортсменами. Он взял парашют и вместе с группой десантников погрузился на борт. Когда уже были в воздухе, зашел к летчикам, потом вернулся, открыл люк и помочился. Затем надел свой парашют, осмотрел подвесную систему. Видит, один из десантников что-то приуныл. Подошел к нему, подергал за ремни, весело спросил:

— Лямки яйца не жмут?

— Нет, — робко ответил десантник и даже не посмотрел на него.

Что-то дело плохо, подумал Маргелов, надо парня расшевелить. Для начала спросил:

— Зовут-то тебя как?

— Наташа…

Это была спортсменка местного аэроклуба. В комбинезоне-то, с парашютом, все выглядят одинаково.

Сто грамм и самбо (Из рассказов полковника М. Ф. Скрынникова)

1

Июль 1967 года. В учебном центре РВДККУ в Сельцах идут госэкзамены.

В один из дней на экзамены прибывает командующий. Не один — с ним полковник-десантник из Коломны. Крепкий, тело натренированное, походка волкодава.

Командующий собрал весь выпускной курс в спортго-родке и стал проверять физическую подготовку выпускников. Наблюдает и с полковником консультируется. А потом и говорит:

— Слабо! Вот мы с полковником сейчас по сто грамм выпьем и весь ваш курс разгоним!

2

Перед отъездом на построении спрашивает курсантов:

— Какие есть просьбы ко мне?

— Есть!

— Какие?

— Через три недели выпуск, — отчеканил один из курсантов по поручению всего выпускного курса, — станем офицерами, а из пистолета стреляем редко. Стыдно будет перед солдатами, товарищ командующий!

— Стыдно! — соглашается Маргелов. — Офицер должен стрелять хорошо из всех видов оружия, которое есть у десантников. — И, повернувшись к командиру батальона подполковнику Карпову, говорит: — Что тебе, патронов жалко?

— Да нет, — отвечает комбат. — Поправим дело.

И поправил: как суббота и воскресенье, у выпускников стрельбы из «Макарова» и метание гранат. Ни отдыха, ни увольнительных. Тогда намекнули комбату, что в следующий приезд скажут об этом командующему. Тот вредничать перестал, уступил. Знал: скажут. Выходные стали выходными.

Доносы и уха

Кляузы, анонимные письма, а то и просто классические доносы в стиле тридцатых годов на Маргелова сочиняли регулярно. Обычно засылали их в самую грозную инстанцию — в ЦК КПСС. Генерал Маргелов был коммунист не просто по принадлежности, человек с партбилетом, но по самой сути своей он был человеком партийным. Одним словом, «писатели» знали, где искать на него управу…

Однажды его вызвали в некий отдел ЦК, в котором оседали «сигналы» на главкома ВДВ. Куратор, занимавшийся бумагами на военных партийцев, хорошо понимал и происхождение этих ябед, и цель их творцов. Но тем не менее «сигналы» требовали «решения по существу», и главный герой их был приглашен «для беседы».

Беседа длилась недолго, но имела продолжение — на даче.

О даче Маргелова во Внукове и хлебосольстве ее хозяев Василия Филипповича и Анны Александровны ходили легенды. Кого там только не было!

Решил побывать и работник ЦК. Он вытащил из стола увесистую пачку писем.

— Во сколько, Василий Филиппович! И все — на вас…

Маргелов посмотрел на эту кучу с брезгливостью и сказал:

— А не пора ли мне после этого подавать в отставку?

— Да что вы! Василий Филиппович! Тем более что дачу во Внукове у вас никто не отбирает…

— А при чем здесь дача?

В те годы было так заведено — когда большой чиновник или военный уходит от дел, государственную дачу его тут же просили освободить.

— А при том, что партия знает, что у вас на даче имеется специально оборудованное местечко для приготовления великолепной ухи! Лично я с удовольствием бы принял приглашение на вашу уху. А на растопку пойдут вот эти бумаги…

Маргелов хорошо понимал, что партия действительно знает всё, и работника ЦК на дачу пригласил. В четыре руки жгли эти письма. И варили уху.

Стакан водки, две ложки малины и ложка соли (Из рассказов генерал-лейтенанта А. И. Щербакова)

В кабинете командующего шло служебное совещание.

Я тогда занимал должность начальника бронетанковой службы ВДВ, имел звание подполковника. Сижу, подперев лоб рукой, другой записываю указания командующего. А что пишу, порой и не соображаю. Чувствую — заболел. По Москве пошел грипп.