Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Конституция СССР, принятая 5 декабря 1936 г., провозгласила полную победу социализма в стране и ликвидацию эксплуататорских классов. Согласно ст. 135, вводилось всеобщее избирательное право: «Все граждане, достигшие 18-ти лет, независимо от расовой и национальной принадлежности, вероисповедания, образовательного ценза и оседлости, социального происхождения, имущественного положения и прошлой деятельности, имеют право участвовать в выборах и быть избранными, за исключением умалишенных и лиц, осужденных судом с лишением избирательных прав»[124]. Почему лишение избирательных прав было отменено в 1936 г.? Отвечая на этот вопрос, современные исследователи обращают внимание на то, что эта мера выполнила свои функции – общество стало управляемым и подконтрольным. Как образно выразились В.И. Тихонов, В.С. Тяжельникова и И.Ф. Юшин, лишение избирательных прав являлось «инструментом преобразования советского общества», который стал ненужным, как только работа по преобразованию была завершена[125]. Лишение избирательных прав исчерпало себя и по другим причинам: оно являлось относительно мягкой дискриминационной мерой, применение которой не означало лишения человека свободы. К 1936 г. необходимость в подобного рода действиях отпала, поскольку государством были отработаны куда более жесткие репрессивные меры. Неслучайно, что в середине 1930-х гг. лишение избирательных прав как конституционная мера было отменено и начались широкомасштабные репрессии. С экономической точки зрения «лишенцы» ничего не приносили стране (в отличие от спецпереселенцев и заключенных). Однако можно ли сказать, что феномен «лишенчества» канул в лету в 1936 г. и власти забыли о бывших «лишенцах»? До середины 1950-х гг. анкеты, которые люди были обязаны заполнять при устройстве на работу, поступлении в вуз и т. д., содержали вопросы: «Были ли вы или ваши родители лишены избирательных прав, в каком году и по каким причинам? Были ли вы или ваши родители восстановлены в избирательных правах и в каком году?»[126] Таким образом, даже прежний правовой статус человека играл важную роль в сталинском обществе и после отмены самого института «лишенчества» влиял на его судьбу.

Практика применения избирательного законодательства в отношении «лишенцев» в Западной Сибири с начала 1920-х гг. по 1936 г

В начале 1920-х гг. сибирские власти, согласно предписаниям сверху, издавали собственные инструкции, в которых учитывались местные особенности. В 1921 г. Сибревком выпустил «Временную инструкцию по выборам в советы». В ее главе об избирательном праве в оговоренный в Конституции 1918 г. список категорий граждан, которые должны были лишаться избирательных прав, дополнительно были включены: «д) комсостав Колчаковской милиции и все сотрудники Колчаковской контрразведки… з) состоящие менее года на службе в Советских учреждениях и в Красной армии, бывшие офицеры и чиновники Колчаковской армии, а также служащие и чиновники учреждений Колчаковского правительства»[127]. Это новшество оправдывалось условиями только что закончившейся Гражданской войны. Впрочем, уже в 1922 г. в циркуляре о проведении выборов «колчаковские» категории были исключены из списка подлежащих лишению избирательных прав[128]. В отличие от других регионов, власти которых весьма произвольно трактовали Конституцию и заметно расширяли круг лишаемых избирательных прав[129], в Сибири особых нарушений не было. Процедурные вопросы, связанные с составлением и оглашением списков, восстановлением в правах, в местных инструкциях начала 1920-х гг. вообще не оговаривались.

По инструкциям 1922, 1924 и 1925 г. составление списков «лишенцев» возлагалось на членов сель-, вол– или горизбиркомов. Однако в Сибири этим занимались члены избирательных комиссий, как правило, в городах, да и то не во всех. В деревнях же вопрос о составе списков зачастую решался либо непосредственно на перевыборных собраниях, либо на общих сельских сходах. «Списки лишенных избирательного права повсеместно рассматривались на общих сельских собраниях, где таковые и составлялись по каждому сельсовету отдельно», – сообщал 12 ноября 1924 г. в своем докладе «о перевыборах сельсоветов и райисполкома в Анжеро-Судженском районе» секретарь райкома РКП(б) Муравник[130]. Типичное явление первой половины 1920-х гг. – отсутствие в отдельных селах категории «лишенцев»[131].