Марго

Она останется с ним, сколько он захочет, что бы ни случилось — просто потому, что этой ночью у нее с ним было все: и страх, и страсть, и боль, и сабспейс, и фантастические новые ощущения, и удовлетворение, и тепло с обнимашками, и мечты с вкусными коктейлями, и признания в любви, и полная, космическая уверенность в партнере, которой вообще никогда ни с кем не было. Ничего лучшего можно не искать.

Эпилог.

Малиновое лето.

Лето наступило так внезапно, словно его кто-то включил. Затяжные весенние холода держались до последнего, до самого конца мая, а потом вдруг наступило ровное тепло. Работая на удаленке в июне, Тома чувствовала себя почти в отпуске. Артем целыми днями был на работе — нагрузка выросла, и он очень переживал, что у них нет выходных и мало секса.

Тома успокаивала. Встречала его, готовила вкусняшки, ходила на цыпочках, пока он отсыпался и спокойно реагировала на очередной срочный вызов. Она знала, что Артем переживает, будто она может загрустить от нехватки внимания и уйти от него. И эти его переживания, как ни странно, очень радовали ее. Потому что в глубине души она сама волновалась не меньше, очень боясь, что случится что-то плохое.

По мере того, как шло время, а им все еще было хорошо друг с другом, Тома успокаивалась. И по сути его безумные рабочие часы скорее помогали, чем мешали: они скучали друг по другу, не успевали друг другу надоесть, как многие ее знакомые, которые уже выли, запертые в квартире со своими родственниками на удаленке.

Впервые за долгие годы она ощущала спокойствие и уверенность в партнере. Артем не делал ей больно и не пытался заставить делать то, что она не хотела. Он предупреждал о задержках на работе, уважал ее личное пространство, когда ей нужно было работать, ничего не скрывал. Только мало говорил о своем прошлом и бывшей жене — но Тома была уверена, что ему просто нужно время.

Однажды днем в дверь позвонили, и, открыв, она увидела на пороге молодую женщину с чемоданом. Ничего не подозревая, Тома с любопытством посмотрела на нее. Женщина была похожа на постаревшую лимитчицу лет сорока — в глаза бросались силиконовые губы, лет десять как вышедшие из моды, излишне яркий макияж, длинные нарощенные ногти и нарочитые локоны, пересушенные обесцвечиванием.

Полупрозрачное платье, подобные которому Тома осмеливалась надевать только в клуб, еле держалось на пышной груди — по виду, такой же искусственной, как и губы с ногтями.

- Здравствуйте, — спокойно сказала она, подозревая, что произошла какая-то ошибка.

Лицо блондинки стало злым.

- А вы кто? — спросила эта незнакомка, глядя исподлобья таким агрессивным взглядом, которым умеют смотреть только потрепанные жизнью и ранним алкоголизмом девушки с силиконовым телом.

- А вы кто? — не в силах сдержать улыбку, уточнила Тома.

- А ну-ка! — вдруг заорала гостья так, что Тома вздрогнула. — Отошла в сторону. Я его жена.

Физически оттеснив ее с дороги, блондинка втиснулась в квартиру, бухнула чемодан на пол, явно пытаясь попасть ей по ноге, но Тома быстро убрала ногу и, резко развернувшись, пошла в кухню за телефоном.

Девушка в прихожей набрала побольше воздуху в грудь и начала орать ей вслед, перечисляя нелестные эпитеты от «шлюхи» до какого-то омерзительного мата, который Тома даже прежде не слышала.

Ее стало жарко, когда она поняла, что сейчас это услышат все соседи. Пол поплыл под ногами. Но, к счастью, в ту же минуту Артем ответил в трубке, и Тома поняла, что все будет хорошо.

- Артем, тут… странная женщина с губами вломилась в квартиру, говорит, что она — твоя жена, — сказала она так спокойно, как только могла.

Воцарилась пауза. Время замедлилось, а Тома удивленно подумала о том, что внутри чувствует себя очень спокойно для такой дикой ситуации, потому что просто знает: это недоразумение, и сейчас все выяснится.

- Девушка! Эй, де-ву-шка! Ты глухая, что ли? Я с тобой разговариваю, — заорала блондинка, начиная с грохотом стучать в кухонную дверь, которую Тома закрыла на замок.

- Блять, — наконец, сказал Артем, который явно прислушивался к этим воплям на заднем плане. — Прости меня. Я приеду в течение получаса, хорошо? Если что, вызывай полицию.

- А…

- Мы разведены, и она прекрасно об этом знает. Не волнуйся, хорошо?

- Да, — улыбнулась Тома. — Я забаррикадировалась на кухне.

- Отлично. Не открывай ей дверь.

Тома положила трубку и попыталась восстановить дыхание. Полчаса под вопли, мат и стучание в дверь она могла и не продержаться — приходилось думать, что делать, и сначала она попыталась воззвать к разуму.

- Анжелика! — громко позвала Тома, вспомнив, как зовут бывшую Артема. — Вы ведь Анжелика?

Девица за дверью на секунду затихла, и приободренная этим молчанием, Тома продолжила:

- Артем сказал мне, что вы развелись. Мне очень жаль. Но вам нужно уйти.

Возможно, она неправильно подобрала слова, но вместе с ее последним словом долбежка в дверь возобновилась — и на этот раз, судя по всему, Анжелика стучала ногами. Замок захрустел, и Тома сделала глубокий вдох и выдох — перед тем, как встать и распахнуть дверь.