Марго

Тома отлично притворялась. И не ее вина, что жизнь с бывшей научила его всегда быть настороже. Артем давно усвоил, что внимательно читать женские лица так же важно, как и инструкции к взрывоопасным механизмам.

- С чего ты взял? — с натянутой улыбкой спросила она.

Молча дойдя до ванной, он снял рубашку, умылся и помыл руки до локтя и повернулся к ней, молча посмотрев в глаза, ни о чем особенном не думая. Он знал, что большинство женщин такой его взгляд здорово пробирает. У женщин прекрасная фантазия — если ничего не говорить, они все придумают сами. И такое надумают, что ни одному нормальному мужику и в голову не придет.

Сработало это и в отношении Томы.

- Ладно, — сказала она резко, сначала отводя взгляд, а потом возвращая — да таким сердитым, что Артем сам напрягся и на всякий случай отвел глаза. — Я хотела обсудить это после ужина, но ты сам виноват!

- В чем? — недоуменно спросил он, снова внимательно глядя на нее.

- Мне звонила Лиза, — отчеканила Тома, раздувая ноздри. — И завалила любопытными вопросами насчет наших отношений. И насчет того, как я буду себя чувствовать на вечеринке у Миши, если там будет присутствовать Ник.

- Упс, — выдавил Артем, сразу сообразив, где капитально дал маху. — Я не подумал об этом.

- Правда? — негромко спросила Тома, снова натянув улыбку, которая сделала ее лицо по-настоящему пугающим.

- Я виноват, ты имеешь полное право злиться, — быстро сказал он, вспомнив волшебную фразу из американских сериалов. Как именно она работает, он до конца не понимал, но это заклинание реально выручало. Главное — произнести его четко и уверенно, стараясь не отводить от Томы взгляда.

Разъяренной женщине также нельзя дать почувствовать слабину — этому его научил уже Макс в благодарность за пару приемов физической обороны. Тогда он не придал его словам большого значения, но с опытом понял, что это был один из лучших советов, которые он когда-либо получал.

После полуминутной игры в гляделки Тома сдалась. Вздохнув, она закрыла глаза и прислонилась к проему двери:

- Я не злюсь. Но я не знаю, что делать. Ник не будет рад мне. И я не готова с ним пока пересекаться. А еще я не готова рассказывать всем о наших отношениях.

Его сердце болезненно сжалось. Но он не подал виду и просто сказал:

- Я понимаю.

- Зачем ты рассказал Максу? И зачем тебе эта вечеринка?

Артем отвернулся, положил полотенце на раковину и глубоко вдохнул:

- Потому что у меня нет опыта, Тома.

Внутренне он сжался, ожидая, что она сейчас начнет убеждать, что ему это не нужно, и от этого он почувствует себя еще более беспомощным. Но в ванной воцарилась тишина, и он услышал ее глубокий вздох, после чего она тихонько подошла сзади и обняла его:

- Я пойду, если для тебя это важно. Но обещай, что будешь защищать меня от Ника.

- Господи, — прошептал он, изумленно глядя перед собой.

- Что? — испуганно спросила она из-за его спины.

- Тома, малыш, — пробормотал он, чувствуя, как что-то сжалось в груди до боли. — Это было самое приятное, что я когда-либо слышал от женщины. Ты вообще умеешь говорить неправильные вещи?

Развернувшись к ней, он крепко обнял ее, не позволяя шевельнуться.

- Если честно, — выдавила она, хихикнув. — Я думаю, что уже сказала все неправильные вещи другим мужчинам. Теперь у меня не осталось других вариантов, кроме правильных.

Артем засмеялся, погладив ее по хрупкой спине. И понял, что еще немного — и он признается ей в любви.

Лори.

Она собиралась сказать ему — действительно собиралась. У нее даже был план: задобрить его романтическим ужином и нежным сексом на день рождения, потом еще дня три-четыре делать все, что ему нравится. И потом рассказать про Тимофея, попросить прощения за долгое молчание, объяснить свои чувства.

Наконец, Лори собиралась признаться своему парню в любви и в том, что она хочет быть с ним до конца жизни. Во время чаепития с Максом она кое-что поняла: ее страх, что он исчезнет, гораздо больше, чем казалось. Как и ее желание оставаться с ним рядом, любить и быть любимой человеком, которого она так хорошо узнала.

Но Дима повел себя так неожиданно, что весь ее план рассыпался за одну ночь. Уверенность Лори в том, что она контролирует ситуацию, исчезла почти полностью. Каждую секунду этой ночи ее раздирали надвое чувство острого страха из-за потери опоры под ногами и чувство такого же острого, почти невыносимого сексуального наслаждения.

До того момента, как он упомянул про ее игру с Максом, Лори почти поверила в то, что Дима знает про Тимофея и наказывает ее. Но потом она поняла, в чем было дело: он ревновал. Это открытие здорово успокаивало — по крайней мере, он не разлюбил ее и не собирался бросать. Хотя с откровениями, конечно, придется подождать.

Всю следующую неделю она ждала, когда он успокоится. Безропотно восприняла перемену его настроения и с наслаждением включилась в игру, которую Дима так внезапно ужесточил. Она была послушной, не просила ни о чем для себя — чувство вины помогало ей оставаться отличной беспроблемной нижней, несмотря на то, что каждый вечер той недели он придумывал что-то неудобное для нее.