Марго

Ник прекрасно видел, как во время его сцены с Таней Тимофей ласкал ее. А теперь они вместе в машине, и если он явится туда за ней, то это будет выглядеть ужасно. А именно так, что она справилась со своей ревностью, а вот он — нет.

Стоя перед воротами и тяжело дыша, он ужасно злился, потому что прекрасно знал, что сам загнал себя в ловушку. Ему нужно было несколько минут, чтобы успокоиться. В такие моменты, как тот, Ник всегда старался держаться подальше от людей. Потому что если кто-то подходил и начинал разговор не вовремя, сдержаться было крайне сложно.

Если же этот кто-то оказывался человеком, который чрезвычайно раздражал его сам по себе, то можно было и не пытаться.

- Ник? Мне надо поговорить с тобой, — сказала Тома категоричным решительным тоном, и это решило все.

Ее тон бесил. Возможно, больше, чем все ее выходки, вместе взятые. Вздрогнув, словно от сильного удара, Ник медленно повернулся и уставился на свою бывшую девушку. Если бы она была хоть немного внимательна, то заметила бы, насколько сильно он не был расположен к беседе — и, возможно, все закончилось бы мирно. К сожалению, Тома в тот момент тоже была поглощена своими внутренними переживаниями и устремлениями.

- Не представляю, чем могу быть полезен, — процедил он, тяжело дыша, и сложил руки на груди.

- Не ерничай. Я про квартиру, — со вздохом сказала она, продолжая с тупым упрямством не обращать внимания на все сигналы, которые он подавал и своей позой, и голосом, и взглядом. — Может показаться неожиданным, но я переезжаю к Артему. Так что…

- Так что — что? — спросил он, слегка повысив голос, и она дернулась, на этот раз заметив его злость — и, конечно, сразу обиделась. Как всегда.

- Как что? Надо сдать ее хозяевам… если она, конечно, тебе не нужна, — пожала плечами Тома.

- Тома, — прорычал Ник, — я ясно дал понять, что эта квартира мне не нужна, три недели назад, я уже не живу там. А хозяев ты прекрасно знаешь. Поэтому потрудись сдать квартиру! Сама!

Последние слова он почти проорал, невольно привлекая внимание всех, кто был на террасе — а, по ощущениям, народу там прибавилось. Но Нику было все равно. Сейчас он злился на всех сразу: на Марго с Тимофеем за то, что свалили играть втихомолку, на Артема с Томой за то, что мозолили глаза, на Макса с Мишей за то, что пригласили эту парочку. И больше всех — на себя самого за то, что не справлялся со своими эмоциями. Снова. Несмотря на то, что расстался с Томой и на то, что столько лет учился оставаться невозмутимым и непроницаемым.

- Ты уехал и не сказал, нужна тебе квартира или нет! — обиженно заорала Тома в ответ, наконец, тоже повышая голос. — Я просто задала тебе вопрос!

- А я просто не хочу с тобой разговаривать! Просто сдай сама свою квартиру и оставь меня в покое! — заорал он еще громче, несмотря на то, что краем глаза видел приближающегося Артема. Он был готов к новой перепалке и даже драке — ему почти хотелось, чтобы это произошло, потому что гнева было слишком много, и он рвался наружу, весь сразу.

Артем.

Он думал, что игнорировать Ника будет проще. Но с самого начала вечера понял, что ошибался. Когда Марго оказалась на столе в самой первой игре, он и не планировал касаться ее. Тем больше разозлило то, что сделал Ник: подошел и одними губами сказал: «даже не думай». Артем сдержался ради Макса и еще потому, что они были в гостях.

Его, правда, немного успокоило, что этот высокомерный ублюдок так же воздержался от участия в игре с Томой, но совершенно не понравилось, как он на нее смотрел — словно она была каким-то жалким насекомым, а не его бывшей девушкой. По правде, Артему очень хотелось ему врезать. Он не понимал причин бешеной популярности этого доминанта, о которой упоминала Тома — для него Ник был просто самовлюбленным неуравновешенным хлыщом. Снять с него дорогие костюмы — ничего не останется.

Судя по рассказам Томы, он причинил ей немало боли… во всех смыслах. И хотя Артем прекрасно понимал, что физическая боль, в отличие от душевной, была согласована и принята ей добровольно, ему больше всего хотелось ударить Ника именно за это. Он старательно гнал от себя эти воображаемые сцены — где Ник причиняет Томе настоящую боль, бьет ее ремнем или плетью, стискивает ее нежную кожу, заставляя стонать.

Он силился понять, что в этом самоуверенном неприятном человеке нашла Марго, но не мог. Пусть он даже здорово умел ласкать и соблазнять женщин — но какой в этом прок для них, если за всем этим следовали издевательства?

Не сдержавшись от пары колких фраз в адрес Ника при Максе, Артем получил в ответ только улыбку:

- Вы просто очень разные. Но он тоже мой друг.

К счастью, после ошеломляющего опыта в спальне Артем даже не думал про Ника — он полностью про него забыл, слишком занятый переворотом представлений в собственной голове. Все, что он думал про БДСМ прежде, оказалось неверным. Артем думал, что идет к Максу за техникой: как связывать, как возбуждать, как принуждать.