Margo_Poetry (СИ)

Мальчик рано понял, почему его семья не такая, как все, и что его самого в жизни ждет очень мало хорошего. Большую часть времени он был предоставлен сам себе, шатаясь до поздней ночи по лесу вокруг дома, прыгая по шпалам на заброшенной железнодорожной станции и иногда копаясь в сарае отца, где тот хранил старый хлам, передающийся Диксонами из поколения в поколение. Там были и нескольких видов ружей, охотничьи куртки, сапоги и шапки, пахнущие плесенью шкурки каких-то мелких зверьков, покрытый ржавчиной капкан с засохшими каплями крови на затупившихся зубцах, большой чемоданчик с ножами самых разных размеров, кипы пожелтевших от старости газет и еще столько всего, что Мэрл так и не успел разобрать за время своего беззаботного детства.

Самыми яркими воспоминаниями были его дни рождения – не такие, как у всех остальных детей, но мальчику не с чем было сравнивать. Катерина не пекла торты и даже не покупала ничего такого – Бен считал это пустой тратой денег, которых в семье и так постоянно не хватало, - она даже старалась скрывать от мужа тот факт, что у их сына раз в год наступал особенный для него день. Впрочем, старшему Диксону вообще до этого не было никакого дела, он предпочитал уходить на охоту, когда жена вдруг принималась наводить в доме порядок. И хотя отмыть истертый до самого основания линолеум было уже невозможно, как и вычистить изо всех щелей забившийся туда за долгие годы сигаретный пепел, Катерина возила метлой грязь из угла в угол, пока муж не уходил в свой лес. А потом вытаскивала из своего тайника в пыльном чулане самодельный подарок и вручала его сыну.

В самые первые года это была одежда, отданная Катерине кем-нибудь из знакомых. У Мэрла никогда не было новых вещей, и мальчик порой с завистью смотрел, как из магазинов выходят его довольные сверстники, которым родители купили очередную обновку. Когда мальчику стукнуло четыре года, Катерина подарила ему ловец снов. Крохотная безделушка без труда умещалась на ладони. Мэрл провел всю ночь, рассматривая тоненькие ниточки, бусинки и перья в лунном свете, испытывая восторг от того, что теперь у него было что-то, принадлежащее только ему одному. Не какие-то там старые сломанные игрушки, которые надоели их прежним хозяевам и которые отец всегда выбрасывал, когда Мэрл забывал их вовремя убирать. Ловец снов был чем-то особенным.

На пятилетие он получил от матери серебряный крестик на тонкой бечевке. Посадив сына на колени, Катерина очень долго рассказывала ему о Боге, о том, что всем людям надо во что-то верить и быть послушными, и тогда с ними обязательно случится что-нибудь хорошее. Свою наивную веру она передала Мэрлу, который долгие годы не снимал этот подарок и в самые трудные времена всегда обращался к Богу.

А когда до очередного праздника оставалось всего несколько недель, на свет появился еще один Диксон. Бережно прижимая к себе крошечный пищащий комочек, который был младшим братом Мэрла, Катерина в очередной раз обливалась слезами, говоря себе, что скоро все обязательно изменится. Что именно и как скоро, Мэрл никогда не понимал и спрашивать не решался. Он уже давно понял, что в этой семье вопросы задавать не принято; лучше помалкивай, чтобы не схлопотать лишний раз ощутимую затрещину от вечно недовольного отца.

Дэрил был на удивление тихим ребенком, что радовало Катерину, а особенно – Мэрла. Он вообще старался обходить младшего родственника стороной, дивясь его беспомощности и бесполезности, на что мать всегда улыбалась, говоря, что все дети такие. Что за ними всегда нужно присматривать, заботиться, защищать, помогать и еще много всего, чего маленький Мэрл запомнить не смог. Единственное, что он со временем запомнил раз и навсегда – что он старший брат. А быть старшим братом не так просто, как может показаться на первый взгляд. Тем более, если ты - Диксон.

С появлением Дэрила все праздники теперь казались интереснее. Мэрл с еще большим нетерпением ждал теперь не своего дня рождения, а брата. И не потому, что жаждал подарить что-нибудь от себя – подарков брату он не делал, просто не зная что и как дарить, - а потому что в эти дни отец был на охоте. В доме сразу становилось намного спокойнее и уютнее, и порой мальчик начинал ловить себя на мысли, что хочет, чтобы отец его заплутал где-нибудь и больше никогда не вернулся.

Катерина же становились все менее сдержанной, порой ни с того ни с сего начиная рыдать, повторяя себе что-то под нос. А потом очень долго стояла у распахнутого настежь окна и курила, пока Бен не возвращал ее обратно в реальность своими криками, а порой и звонкими пощечинами. В такие моменты Мэрлу хотелось, как раньше, убежать из дома и спрятаться в сарае. Сидеть там, перебирая газеты или рассматривая ножи до тех пор, пока не придет Катерина и не попросит сына хриплым от постоянного курения голосом вернуться обратно домой. Но сейчас, когда в комнате помимо Мэрла сидел еще и маленький Дэрил, беспомощно закрывающий маленькими ладошками ушки, вздрагивая от каждого громкого звука, мальчик просто не мог себе этого позволить.