Марьград (СИ)

Р-разговорчики! Отставить-два. Время к десяти, вот-вот Шульга прискачет с рапортами. Пора, кавторанг, обратно на капитанский мостик… с видом на Залив, ха.

Глава 33. Шапито. 12.06.49, суббота

Любое человеческое сообщество, при условии, что оно должным образом структурировано, представляет собой самодостаточную систему, самоорганизующуюся и саморазвивающуюся. Вроде живого организма. Племя, клан, тейп… народность, нация… корпорация, политическая партия, криминальная группировка… Все они могут быть такими как бы организмами.

Здешнее сообщество, марьградское, к самоорганизации и саморазвитию неспособно.

С такими мыслями Игорь проснулся — показалось, что очень рано, на дворе еще темно… Вспомнил, что понятия «на дворе светло/темно» здесь условны. Либо искусственное освещение, запрограммированное на полное/неполное с восьми часов до двадцати и с двадцати, соответственно, до восьми, причем для каждой временной зоны по-своему — концепция старших Свящённых, программировал Смолёв, паял-коннектил Речицын. Либо постоянная монотонная тусклость, без времени суток, не говоря о временах года — это на территории. Разве что за невидимой стенкой дальней оранжереи не так. Нужно будет все там разведать…

Вернулся к рассуждению о сообществах. Наверное, предположил он, ключевое слово — «человеческое». В Марьграде его численность — пятеро мужчин и девять… нет, теперь уже восемь женщин. Тринадцать, извините за выражение, особей. Очень мало. И условия, в которых живет это сообщество, мягко говоря, убоги. Жить можно, умирать можно, развиваться — нет. Здешние мужчины рано или поздно вымрут. Или законсервируются на уровне «шестнадцать» — бесчувственными куклами. А мужчины — скорее всего, Маринина догадка верна, — необходимы для пресловутого партеногенеза, так уж тут устроено. Соответственно вымрут и женщины. Финита, сорри, ля комедия.

Что же до так называемых Местных, то, во-первых, они и не люди, а во-вторых, их сообщество точно не способно к развитию. Оно и к самому существованию не способно: не станет Саши-На-Всё-Про-Всё, не станет «Мерюльки-лекарки» или ее клонов-потомков (клониц-потомиц, хмыкнул Игорь) — вымрут и Местные. Неизбежно. Если только не произойдет революционный скачок в их биологии, физиологии, психологии и прочих «логиях». Не верится в такой скачок…

Остается уповать на сказанное им же самим вчера — о неизолированности града Марьграда от Града Небесного. Да уж, все там будем… кто где…

Вспомнилось: что-то плел Анциферов туманное — вы, мол, Игорь, особый, но вы еще не тот, вы предтеча. Как-то это связано с очевидной перспективой конца. С какими-то надеждами на спасение. Надо будет выяснить, что имелось в виду.

Но есть, осознал Игорь, главный вопрос: для чего я здесь на самом деле? Далеко не так это ясно, как было там, за пределами Завода. И подлежит тщательному обдумыванию, без помех сиюминутных, без шараханий хаотических, спонтанных. От результатов этого обдумывания будут зависеть и действия. Совершенно конкретные действия.

А для обдумывания нужно следующее. Первое: выполнить обещанное тому же Анциферову — задать свои вопросы общего характера, выслушать соображения того же характера. Второе: заполнить блокнот, довести его до того момента, когда будет поставлена текущая точка. Одними лишь фактами заполнить. Ну, может быть, еще выводами из разговоров — но только выводами, в форме ответов или новых вопросов. И после всего этого — действовать.

Так, хватит валяться.

***

Оказалось, что проснулся он не рано, а вовсе даже поздно — если по меркам объективного времени, не ускоренного. Разумеется, после проходов по разным уровням его Tempo Lento и японский гаджет показывали незнамо что, но на дисплее электронных настольных часов в кухоньке Отшиба светилось: 02:17. Значит, по-нормальному это либо час ночи с минутами, либо, тоже с минутами, час дня. После поминок легли в полночь, спать всего час Игорь никак не мог, продрыхнуть больше суток — и это вряд ли. Стало быть, час дня.

А здесь, на Отшибе, хмыкнул он, на условном дворе таки условно темно. То-то не видно никого. Женщины спят, мужики… ага, вот же на столе записка:

«Игорь Юрьевич! Александр Васильевич сказал вас не будить, дать отоспаться. Свящённые все ушли к себе, а мы с А.В. наверх. Оттуда позвали, у них и больные, и умершие, и роды. За меня не волнуйтесь, А.В. меня на мотороллере повез. Вы позавтракайте у нас, если хотите. Будьте как дома! А Иван Максимович сказал передать вам, что он готов продолжить ваши разговоры. Он будет у себя. А я как освобожусь, сразу позвоню. И вы скажете, что придумали. Хорошо?

Марина»

Игорь улыбнулся. Чудо-девочка! Взять хотя бы вот это: публично ко мне — исключительно по имени-отчеству. И о «дяде Саше» тоже по имени-отчеству.

Мама ее такой же была деликатной…

А у Местных, значит, смерти, рождения… Естественное дело, конечно… Но как их-то хоронят? Надеюсь, подумал Игорь, Федюня с Лавуней живы-здоровы… и девочка Манечка…

Он приписал: