Мари Галант. Книга 2

Она больше не виделась с Мерри Рулзом после их бурного разговора; гнев в ее душе уступил место страху. Поразмыслив о случившемся, она поняла, что совершила оплошность: следовало обойтись с майором более дипломатично.

Теперь она мысленно твердила себе, что майор способен на все. Ведь он ей угрожал. Значит, Рулз чувствует за собой силу, в его руках больше власти, чем у нее! Разве не посмеялся он над ее предостережениями? Майор с легкостью отвел от себя угрозу ареста!

Что же он готовит теперь?

Мари приказала вызвать капитана Лагарена, в преданность которого она еще верила вопреки его дружбе с Байярделем. Она уже давно ожидала Лагарена, но майор отправил его с поручением в Ле-Прешер. Режиналь тоже был далеко, а Мари не решалась попросить Луизу пригласить шевалье в замок. Да и не посмеялся ли бы Мобре над ее опасениями? В самом деле, эта смутная тревога, действовавшая Мари на нервы и отнимавшая у нее волю, возможно была результатом физической усталости.

После встречи с Мерри Рулзом Мари почти не прикасалась к еде. Она сама готовила себе еду, состоявшую почти исключительно из фруктов, но когда блюдо было готово, аппетит у Мари пропадал. А так как и сон упрямо от нее бежал, она пыталась длительными верховыми прогулками подавить в себе остатки сопротивления и укротить плоть.

В эту ночь Мари так и не сомкнула глаз, вздрагивая от малейшего шороха.

Она пыталась себя уговорить, что ей нечего опасаться в замке Монтань, где надежная охрана выставлялась днем и ночью и состояла из шести недремлющих стражей. Однако Мари не удавалось взять себя в руки.

Измученная бессонницей, она встала и зажгла факел. Потом стала расхаживать по комнате рядом с разобранной постелью, как вдруг ей на глаза попалась книга Макиавелли «Беседы о состоянии мира и войны». Это произведение долгое время являлось ее настольной книгой и даже послужило причиной размолвки с шевалье де Мобре. Но вот уже давно она и не помышляла о том, чтобы раскрыть ее.

Сейчас Мари схватила книгу и стала листать. Она относилась к ней с особым чувством: книга возвращала ей вкус к власти и давала новые силы.

Госпожа Дюпарке раскрыла ее наугад и собралась почитать. Однако строчки запрыгали у нее в глазах, будто замельтешили мотыльки, Мари не разбирала букв. Она захлопнула книгу, погладила переплет, мягкий даже для ее изнеженных ладоней. Раз и Макиавелли ее избегает, то как же ей вернуть себе мужество?

Подать в отставку, отдохнуть, а потом вернуться с новыми силами?

Но позволят ли ей вернуться? Ее окружали предатели. В этом она не сомневалась. Мерри Рулз ополчился против нее, Байярдель и Лефор замышляют неведомо что, желая сместить ее с поста. Режиналь? Он ей изменил. И продолжает изменять, потому что частенько принимает у себя Луизу. Мари не ревновала, на это у нее уже не осталось сил. Она хотела, чтобы шотландец время от времени удовлетворял ее страсть, усмирял ее чувства, охватывавшее ее время от времени смятение, а также оставался ее советчиком и помощником.

Мари снова раскрыла книгу, но читать так и не смогла; снова с досадой захлопнула ее и отложила.

Госпожа Дюпарке хотела было лечь, не надеясь, впрочем, уснуть, как вдруг услышала с дороги стук копыт. Она решила, что бредит. Час был поздний. Петухи горланили во всю мочь. Кто мог приехать в замок? Кто? Какие причины могли толкнуть кого бы то ни было посетить Мари среди ночи?

Госпожа Дюпарке метнулась к окну. Заскрипели ворота. До нее донеслись негромкие голоса. Должно быть, с посетителем переговаривался один из стражников.

Мари прижала руки к груди в надежде сдержать сердцебиение, такое сильное, что сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Мари почудилось, что всадник запыхался. Она высунулась из окна, но не могла разглядеть лица посетителя, уже спешившегося и продолжавшего говорить, с трудом отдуваясь после долгой скачки.

Стражник внимательно его слушал, подошли трое других солдат; похоже, все они пребывали в нерешительности.

Мари крикнула:

– Что происходит? В чем дело? Кто этот человек?

Ответил сам Режиналь:

– А-а, Мари… Вы меня не узнаёте? Это же я… Не думая о том, что визит шотландца мог быть вызван важными событиями, она просто обрадовалась. Наконец-то! Мобре сейчас будет рядом. У нее появится не только собеседник, способный ее успокоить, но он и защитит ее.

– Идите, Режиналь! – прокричала она. – Идите скорее!

Шевалье оставил лошадь на попечение охраны и тяжелой поступью направился к дому, громко топая по плитам. Как он ни торопился, а Мари, более проворная, скатилась по лестнице и подскочила к двери. Она отодвинула засовы, пока Режиналь преодолевал ступени крыльца.

Он крепко обнял ее, не говоря ни слова и, видимо, полагая, что его выразительный и страстный жест красноречивее любых слов.

– Входите, входите!.. Не будем никого будить. Ступайте в мою комнату…

– Если у вас есть ром, захватите графин и кубки, – попросил шевалье. – Я летел из Каз-Пилота, как сумасшедший. Сто раз мне казалось, что я вот-вот сверну себе шею в этой кромешной тьме. А что за дорога?! Ямы, выбоины, камни… Лошадь дважды падала, и я летел вверх тормашками…