Марья Бессмертная

— Да войдите уже! — крикнула я и потянулась. Однако, когда дверь открылась, мгновенно забыла про сон и, радостно соскочив с кровати, бросилась к вошедшему Костопраху. — Ах ты ж, скелетина моя! Живой!

Едва удержалась от того, чтобы не сжать скелета в объятьях.

— Царь Кощей воскресил меня первым делом, как вернулся, — гордо произнес Костопрах. — Что лишний раз говорит о том, что хорошие управляющие ценятся.

— О? Значит, Кощей уже того? Регенерировал?

Костопрах удивленно посмотрел на меня:

— Регери… а? Если ты, царевна, имеешь в виду здоровье нашего царя, то да, он в полном порядке.

— И тебя за мной послал?

— Именно так, — скелет поклонился. — Самолично желает на тебя посмотреть да послушать. В тронном зале он нынче.

— Блин! А я в таком виде… слушай, подожди немного, ладно? Я хоть умоюсь, — последние слова я прокричала уже из ванной.

Собиралась с такой скоростью, словно опаздывала на важнейший в жизни экзамен. Да, по сути, так оно и было. Я же сейчас отца увижу! Настоящего! Живого! Своего!

Интересно, какой у него характер? Как он отреагирует на меня? Удивится ли? Обрадуется?

Блин, да конечно обрадуется! Обязан обрадоваться! Ведь не видел меня с рождения, хотя и знал о моем существовании! А еще я ему жизнь спасла!

От сильнейшего волнения даже начали дрожать руки, так что с застежками на Василисином доспехе даже не с первого раза справилась. Но все же не прошло и четверти часа, как я при полном параде выскочила из своих покоев и проследовала за Костопрахом к тронному залу. И только потом сообразила, что забыла взять посох. Хотя, наверное, Яр мое состояние понял и не обиделся.

Во дворце было непривычно многолюдно. Нет, не так. Людей-то как раз мне не попадалось. А вот нежити было порядком. Нам с почтением уступали дорогу, но видно было, что во дворец вернулся его истинный хозяин. Это чувствовалось практически в воздухе.

— А где Ланселот? И Лиса? — спросила я по пути.

— Рыцарь ожидает вас у тронного зала, а почтенная Лиса предпочла покинуть дворец совсем рано. Просила передать «искренние извинения от недостойной» и еще какие-то чудные слова.

— Какие слова? — не поняла я, жалея, что не удалось проститься с японкой.

Скелет на миг замолчал, словно припоминая, а потом продекламировал:

Вновь подойду я к окну,
Посмотреть, на месте ли звезды
И то, что дороже всего.

Хм, и что это значит? Зачем на звезды смотреть? Ну вот нет у меня понимания этих восточных иносказаний. Нет чтобы просто объяснить.

Впрочем, размышления о странностях Лисы покинули мою голову сразу, как только мы вышли к тронному залу. Ведь еще немного, и… и я узнаю своего отца.

Ланселот действительно стоял возле входа, строго глядя поверх голов толпившейся тут же нежити, которая жаждала аудиенции у вернувшегося царя. На рыцаря косились, но приближаться опасались.

Увидев меня, он шагнул навстречу и поклонился:

— Леди Марья, рад вас видеть. Как я понял, сейчас мы будем иметь честь знакомиться с вашим уважаемым родителем?

— Похоже, что да, — пробормотала я, наблюдая, как Костопрах растолкал всех и вошел в тронный зал.

— Царевна Марья Бессмертная и рыцарь сэр Ланселот Озерный просят аудиенции и желают высказать свое почтение и покорность!

Мы с рыцарем переглянулись. Про почтение не знаю, но вот с покорностью у нас обоих как-то туговато.

Костопрах отступил в сторону, пропуская нас вперед, и мы, плечом к плечу… пусть даже на уровне плеча Ланселота была моя макушка, но все равно вошли мы одновременно.

Тронный зал был полон. Самая разнообразная нечисть жалась у стен и пялилась на нас. А на троне, одетый во все черное, восседал Кощей. И вид его был весьма грозен.

Тот, кто изобразил его на портрете, не ошибся и не приукрасил ни единой черточки. Мой отец действительно оказался крепко сложенным мужчиной с гладко выбритой головой и жесткими, суровыми чертами лица. Чего портрет не передал, так это исходящей от него ауры властности и силы, такой давящей, что жутко становилось.

— Царевна, значит. Да еще и с рыцарем, — пророкотал Кощей, выпрямляясь. — Ну, проходите, нечего на пороге стоять. Сдается мне, что нам есть о чем посекретничать, а?

Он усмехнулся, рассматривая меня столь пристально, что даже неуютно стало. Только искоса взглянув на чеканный профиль Ланселота, который просто излучал спокойствие и осознание собственной правоты, я немного успокоилась. Чего, спрашивается, занервничала? Не съест же Кощей свою спасительницу и дочь по совместительству. Верно?

— Эй, Костопрах! — тем временем зычно позвал Кощей. — Нам тут надо наедине парой слов перекинуться. Ты уж поспособствуй, а то я сегодня какой-то особенно нервный. Вдруг мне покажется, что кто-то в дверях задержался, а значит, проявил неуважение к своему нервному царю?

Нежить оказалась понятливой, так что тронный зал очистился практически мгновенно. Костопраху даже не пришлось подавать голос.

— А на меня они в прошлый раз обиделись, когда я всех вот так выгнала. Чуть восстание не подняли, — тихо шепнула я Ланселоту, но тот ничего не ответил.