Марья-царевна из Детской Областной

И без того тонкие губы постельничего сжались в нитку:

— Когда?

— Ровно пополудню. Всего ничего времени осталось.

Ахмыл нахмурился:

— А успеешь?

Советник только отмахнулся:

— Гонец с Пучай-реки прибыл. Войско, самое большее, через два часа выступит.

Ведогонь повесил ключи на пояс и медленно кивнул:

— Будь по-твоему, советник… Только сам не опоздай — коли прав ты, другого шанса не будет.

— Не учи ученого, постельничий, — ощерился в недоброй усмешке Огненный Змей…

* * *

Васенька показываться отказался, как Маша его не звала. На все просьбы и уговоры из-под кровати раздавалось невнятное бурчание: "Пагуба идет… Пагуба…", но сколько Маша не звала коловертыша, вылезать тот оказался, так что понять, что там у него случилось, Орлова так и не смогла.

С другой стороны, ну, он же все время здесь просидел, по улице не шастал. Значит, у него все в порядке. А раз так — посидит с полчаса да и выйдет.

Нет, конечно, остается вариант, что Васенька за прошедшее время успел себе какую-нибудь ЧМТ заработать, но он же не хочет вылазить! Ловить его, что ли?

За спиной негромко скрипнула дверь:

— Здесь ты, царевна?

Женщина удивленно оглянулась: за прошедшие три дня к ней как-то никто, кроме Кощея, не заходил, а тут такая неожиданность:

— Советник? Каким ветром тебя принесло?

И вообще. Если у них тут война начинается, он разве не должен быть где-то рядом с царем? Вон, воеводу сразу вызвали… Или Огненный Змей в столь сложные вопросы не лезет?

А может, ему просто еще не сказали?

Мужчина, усмехнувшись, дернул уголком рта — в голубых глазах не было ни намека на смех:

— Ветра у нас сейчас только одни, царевна. Те, что с Пучай-реки дуют…

То есть про войну он знает.

Тогда за каким лешим вообще сюда пришел?

Может, состояние ухудшилось, о помощи пришел попросить?

— Как ты себя чувствуешь, советник? Голова не болит? Не кружится?

Новая улыбка:

— Благодарю за заботу, царевна. Вчерашняя хвороба уже прошла…

Маша только хмыкнула: да там и не только вчерашняя была. Вон, когда перед той полудохлой нудисткой в комнату влетел — на ногах еле стоял. Будто не отлеживался у себя в комнате, а где-то по своим делам шастал.

А может, так и было? Особенно, если учесть слова о предательстве…

И вот кстати. Кощей ему сказал утром зайти, отчитаться, кто там и кого предал. И вот тогда возникает вопрос: то ли еще никому ничего не говорил, то ли предательство было такое маленькое, нестрашное…

Хотя, что это за такое "маленькое и нестрашное предательство", Орлова даже вообразить не смогла.

— Тогда что ты хотел, советник? — пора было наконец разобраться с собеседником и таки заняться общественно-полезным трудом!

В чем он будет выражаться, кощеева невеста пока не решила.

— Я… — начал было Огненный Змей, но вдруг запнулся, охнул, закрыл ладонью лицо.

— Что случилось, советник?!

— Да в глаз что-то попало, — поморщился мужчина. — Пылинка какая или ресница…

— Не три рукой! — Маша перехватила запястье мужчины, потянула советника к окну: — Садись, посмотрю.

— Да не пристало, как-то царевна… — слабо возразил он, но на лавку опустился.

Маша осторожно коснулась ладонью левой щеки, поворачивая лицо Змея к окну. Кожа под пальцами была сухая, волокнистая…

Мужчина дернулся всем телом и что-то тихо зашипел сквозь зубы.

— Что? — удивленно отдернула ладонь Маша.

— Ничего, царевна, — поморщился он. — Все в порядке. Посмотришь, что попало?

Царева невеста осторожно раздвинула веки на правом глазу, вгляделась:

— Вроде нет ничего…

Мужчина на миг выпрямился, проморгался и мотнул головой:

— Все равно болит… Прошу, посмотри еще, царевна…

* * *

В дверях думной комнаты ведогонь столкнулся с воеводой. Посторонился, пропуская наружу, но от вопроса не удержался:

— Здрав будь, Черномор Святогорович! Случилось что? Али просто по дозорам докладывал?

— Случилось, — хрипло обронил воевода. — Война надвигается, постельничий. Царь еще мне во дворе сказал, я приказы отдал, а сейчас последние детали обговаривал.

Ахмыл удивленно округлил глаза:

— Неуж-то опять Ниян воду мутит?!

— А есть еще недруги? — хмыкнул воевода и, не дожидаясь ответа, поспешил прочь, а ведогонь на миг задержался у дверей, обдумывая, что же делать, а затем решительно шагнул внутрь комнаты:

— Не вели казнить, мой царь, вели слово молвить!

Задумчиво барабанивший пальцами по подлокотнику Кощей, сидевший у затянутого зеленым сукном стола, поднял тяжелый взгляд:

— Говори, постельничий.

— Воевода сказал, войско к Пучай-реке скоро выдвигаться будет.

— До исхода дня надобно на рубежах быть, — кивнул молодой мужчина.

— А как же царевна, мой царь?

— Что "царевна"? — мрачно буркнул Кощей.

— Она ведь останется одна…

— Предлагаешь взять с собой, Ахмыл Баженович?! — насмешливо фыркнул царь. — Женщинам не место на войне!

— Спору нет, мой царь, — склонил темную голову ведогонь. — Да только она ведь пару дней в Нави всего, никого не знает, челядь только и видела… Может, стоит перед выходом войска, тебе, мой царь, к ней заглянуть? Слово доброе ей сказать, объяснить, что не по своей воле ее бросаешь… Девица ведь и ведать-то не ведает, что с Пеклом война идет… Она-то из Яви…

Кощей на миг задумался, а затем резко кивнул: