Мариам. Талант соединенный с мужеством

Впрочем, у судьбы свои понятия о справедливости.

К Мариам Ибрагимовой судьба благоволила с рождения. Но это был совсем не тот тип благоволения, который встречается в народных сказках с их «золотыми рыбками», «щучьими велениями», «скатертями-самобранками», «пещерами Аладдина» и т. д.

Это была Божья милость, рано или поздно снисходящая на тех, кто достоин её.

Счастье, отпущенное Мариам, – феномен высочайшей пробы, удел избранных.

Оно воплотилось отнюдь не в том благостно-примитивном жизненном сценарии, который обычно ассоциируется с богатством, славой, везением, с написанной на роду успешностью, одним словом – с дорогой, устланной цветами и проходящей в стороне от неудач, поражений, горестей и трагедий.

Счастье Мариам выразилось в самом высоком значении этого слова, в самом высоком назначении этого человека.

Её счастье в том, что она поняла, зачем явилась на этот свет и выполнила свою земную миссию, отдав себя служению добру

Её счастье – в тех испытаниях и печалях, которые открыли в ней огромную силу сострадательной души и огромный творческий талант.

Давно примечено, что соединение разноплеменных генов часто даёт прекрасные всходы. Возможно, поэтому в Мариам – дочери лакца Ибрагима и русской женщины Прасковьи – было заложено слишком много для одного человека.

Понимание этого придёт к ней потом, с годами.

А тогда, в 1920-е, в далёком горном ауле рано лишившаяся отца маленькая девочка думала только о том, как помочь своей маме с тремя детьми на руках не умереть с голоду.

Всё, однако, обошлось. У провидения были другие планы в отношении своей избранницы и в отношении тех, кому в будущем посчастливится согреться от тепла её души, зарядиться её энергией и несгибаемой верой в возможность одолеть зло.

Мариам с малолетства видела рядом с собой горе, боль, страдания. Пропуская их через себя, она так и не научилась отстранённому созерцанию – защитному инстинкту человеческой психики.

Это не было чужим. Это у нее болело.

С таким мироощущением Мариам была обречена выбрать профессию врача, которая стала для неё культом, религией, исчерпывающим символом высокого служения.

Врачевание для Мариам было не только ремеслом и даже не «только искусством». Она нашла в этом целую философию, призванную избавить мир от физических и нравственных недугов, сделать его бесконечным в стремлении к совершенству, гармонии, бессмертию человеческой души.

Этот непомерный груз Мариам несла от своего первого вздоха до последнего, став для многих людей тем спасительным звеном в цепочке жизни, что именуется «законом вечности». Для познания этого закона Бог наделил Мариам ещё и художническим, поэтическим видением мира.

Её стихи и поэмы – целая вселенная чувств, страстей, мыслей.

В эпицентре этой стихии – Человек на фоне своего времени, своей среды обитания, своей жизненной драмы. Человек, в котором борются свет и тьма, любовь и ненависть, благородство и низость.

Поэзия Мариам – водоворот эпох и сюжетов, бесконечная галерея колоритных героев, смешение стихотворческих стилей и приёмов, контрастные смены настроений – от запредельного накала эмоций до тихой грусти о том, что хранит в своей памяти «устало дремлющая» степная дорога.

У Мариам был пронзительно развит вкус к изучению жизни во всех её жанрах – историко-эпических, социально-злободневных, микробытовых.

Предметом особо пытливого интереса для её мыслей и души являлась история. Эта загадочная и капризная материя влекла Мариам, прежде всего, как громадная сцена, где идёт нескончаемая человеческая драма. Мариам исследовала её художественными средствами, которыми искусно владела благодаря своему писательскому дару.

В каком-то смысле самое удивительное в Мариам – её способность смотреть на мир по-своему ещё и, так сказать, с оптической точки зрения. Тому подтверждение – созданные её рукой живописные полотна. В эту область Мариам весьма неожиданно потянулась уже на склоне лет. Впрочем, что значит «неожиданно» – художник он и есть художник всегда и во всём.

Равновесие – в природе вещей. Сполна одарив Мариам талантами, судьба, для баланса, позволила себе несправедливость, по крайней мере, в одном: при жизни Мариам люди мало что знали о её выдающемся творческом наследии.

Теперь усилиями близких, друзей, коллег и почитателей Мариам эта несправедливость исправлена.

Пятнадцатитомное собрание её сочинений становится актуальным духовным достоянием тех, ради кого Мариам прошла свой великий, многотрудный и богоугодный путь.

Если кто-то назовёт это признание запоздалым, то я скажу, что и опоздание бывает своевременным.

Ибо только там, наверху известно, чему и когда произойти.

В том числе и с памятью о человеке.

Сегодня мысли и труды Мариам востребованы, как никогда. Пришла пора для всех честных людей в многоплеменной России сверить биение своих сердец с тем самым «законом вечности», органичной частью которого стал феномен Мариам.

Её светлое имя и её светлые дела принадлежат людям. Потому что именно к их сердцам «сквозь молнии и гром» устремляла она свою первоснежно чистую душу.