Марианна в огненном венке (Книга 2)

- Почему же? Те, кого я представляю, никогда в ходе истории не отступали перед таким грехом, когда считали, что благо Церкви этого требует. Пример тому... Генрих IV и другие. Но даю тебе слово, что я изменил свое мнение. И я вполне искренне просил его вернуться во Францию, прекратить бесконечные войны и царствовать наконец в мире.

Ошеломленная Марианна широко раскрыла глаза, глядя на прелата, словно он сошел с ума.

- Царствовать в мире, Наполеону? Полноте, крестный! Какая уж тут искренность? Как вы можете желать ему царствовать в мире, когда столько лет служите Людовику XVIII?

Готье де Шазей невесело улыбнулся, закрыл на мгновение глаза, затем обратил на крестницу взгляд, в котором она впервые прочла беспредельное отчаяние.

- Я больше не служу никому, кроме Бога, Марианна! Я играл, видишь ли, пан или пропал: или я выиграю.., или потеряю жизнь, которая мне больше не нужна.

В крике Марианны смешались изумление и боль.

- Вы говорите это серьезно? Вы, князь Церкви, вы, облеченный властью и могуществом.., хотите умереть?

- Может быть! Пойми, Марианна, на этом неслыханном посту, которого я достиг, я узнал много вещей и, особенно, я стал хранителем тайн ордена. Самую ужасную я узнал совсем недавно, и это было для меня потрясением, худшим из всего, что мне довелось узнать до сих пор. Подлинный король Франции не тот, которому я так долго слепо служил. Это другой, хорошо упрятанный, который обязан этому человеку, его близкому родственнику, мучительной, несправедливой.., преступной судьбой!

У Марианны появилось ощущение, что его больше нет здесь, что он ускользнул от нее, увлеченный навязчивой мыслью, безжалостно давившей на его разум и сердце. И, желая вернуть его к действительности, равно как и попытаться понять смысл его загадочных слов, она прошептала:

- Вы хотите сказать, что Людовик XVIII, предположив, что он взойдет на трон, был бы только узурпатором, еще худшим, чем Наполеон? Но тогда это значит, что сын Людовика XVI и Марии-Антуанетты, о котором говорили, что он умер в Тампле?..

Кардинал живо встал и прижал руку ко рту молодой женщины.

- Замолчи! - приказал он строго. - Есть тайны, которые убивают, и ты не имеешь никакого права знать эту. Если я и сказал тебе несколько лишних слов, то только потому, что ты дочь моего сердца и в этой ипостаси можешь попытаться понять меня. Знай одно: то,; что я открыл в документах моего предшественника, умершего совсем недавно, указало мне ошибку всей моей жизни. Я бессознательно стал соучастником преступления.., и этого я не могу вынести! Без веры.., без этого одеяния я, пожалуй, наложил бы на себя руки! Тогда я решил посвятить жизнь служению миру. Заставить Наполеона вернуться и, вырвав его из круга смертельных ошибок, я мог бы спокойно уйти к Богу, даже счастливым, ибо по меньшей мере непрерывные войны не обескровливали бы больше страну, которую я люблю так же, как самого Бога.., и которой я так плохо служил.

Все равно я умру.., и я готов к этому.

Марианна резко поднялась.

- Да, - сказала она, - и это произойдет скоро, если вы не согласитесь с тем, что я вам предложу.

- И что это?

- Свобода! Нет, - добавила она, увидев его протестующий жест, - я не сказала помилование! Сегодня вечером соберется трибунал, и до захода солнца вы будете казнены.., если только не послушаетесь меня.

- Зачем? Я готов умереть, ведь я сказал.

- Да, но позвольте мне заметить, что умирать из-за ничего - это идиотизм. Бог, который не позволил, чтобы вас поняли, не хочет, однако, вашей смерти, раз допустил меня сюда.

Что-то смягчилось в напряженном лице пленника. В первый раз он улыбнулся ей, и в этой улыбке она снова увидела былое веселье и лукавство.

- И как надеешься ты избавить меня от пуль солдат? Ты принесла крылья?

- Нет. Вы выйдете отсюда на своих ногах, и солдаты поприветствуют вас.

Она быстро изложила свой очень простой план: кардинал надевает ее плащ, пониже опускает капюшон и наклоняет голову, словно угнетенный горем. Кроме того, платок, который она держала у рта при входе, теперь сыграет свою роль. И сейчас, когда караульный появится, чтобы сказать, что время прошло... Кардинал в негодовании прервал ее:

- Ты хочешь остаться вместо меня? И ты надеешься, что я соглашусь на такое?

- А почему бы и нет? Назначенная для расстрела команда меня не пугает! Конечно, мои добрые отношения с императором полностью сойдут на нет.., но теперь это не имеет значения! Мы далеко от Парижа и.., между французами надо соблюдать чувство локтя.

- Это безумие! Такое не пройдет!

- Почему же? Мы почти одного роста, когда я без каблуков, вы худощавый, как и я, а при таком освещении, как здесь, никто не заметит разницу между вашей черной сутаной и моим темным плащом. Умоляю вас сделать то, что я прошу, крестный! Поменяемся одеждой, и уходите! Вам еще столько надо сделать...

- Сделать? Но ведь я сказал тебе...