Марий и Сулла. Книга третья

Двигаясь, он надеялся на помощь нобилей и обрадовался, когда к нему присоединились Метелл Пий, подавлявший восстание союзников, молодежь из оптиматских семейств (выделялись Красс и Помпей), а затем малоспособные, но храбрые юноши, готовые пожертвовать за него своей жизнью.

Победы Красса над марианцами, подвиги Помпея, деятельность Метелла Пия, бегство Сертория в Иберию — все это радовало Суллу, а когда ему удалось победить консула Норбана, а Сципиона принудить к отступлению, — дорога на Рим после трехлетней борьбы была открыта.

Войска шли всю ночь. Посланная разведка донесла, что движутся огромные силы союзников.

— А впереди, — сообщил Базилл, начальник разведки, — идут самниты и луканы во главе с Телезином и Лампонием, вождями смелыми и отчаянными. Неприятельская конница рвется в бой, я слышал крики самнитов и луканов, требовавших разрушения Рима…

Сулла засмеялся.

— Разве не я разбил Норбана при Канузе, уничтожив у него шесть тысяч человек и потеряв только семьдесят? Разве воины бездарного Сципиона не перешли на мою сторону? А победы моих сподвижников? Пусть же враги кричат и требуют невозможного!

Пришло тревожное донесение: Телезин, имея против себя с правого фланга Суллу, а с тыла — Помпея, выступил ночью, чтобы броситься на Рим.

— Он едва не ворвался в беззащитный город, — говорил Базилл, — и сейчас находится в десяти стадияхor Коллинских ворот… Что прикажешь, император?

— Послать отряд конницы аристократов во главе с Аппием Клавдием…

На рассвете пришло известие, что Телезин изрубил конницу аристократов и Аппий Клавдий погиб.

— Послать Бальба с семьюстами! — распорядился Сулла и выступил во главе войска.

Рядом с ним ехали легаты Долабелла и Торкват.

— Пусть передние когорты завтракают, а затем — в бой…

— Разве ты не дашь отдохнуть утомленным воинам? — говорили, перебивая друг друга, Долабелла и Торкват. — Самниты, луканы — смертельные враги Рима!

— Трубить бой! — крикнул Сулла, когда завтрак кончился.

Заиграли трубы, послышался топот лошадей, и правый фланг, поддержанный конницей, вступив в бой, опрокинул неприятеля после отчаянного сражения. Но левый фланг, теснимый противником, поддавался, и Сулла, боясь, что воины не выдержат натиска и обратятся в бегство, поскакал к ним.

Под ним была белая горячая лошадь, рвавшаяся вперед, и он, несмотря на быстроту скачки, выхватил из-за пазухи золотую статуэтку Аполлона Дельфийского (он носил ее на груди в сражениях) и, целуя ее, громко воскликнул:

— О, Аполлон Дельфийский! Неужели ты оставишь Корнелия Суллу в воротах его родного города, чтобы он погиб со своими согражданами после ряда сражений, дарованных тобою?

И, обратившись к отступавшим воинам, закричал:

— Вперед, непобедимые львы!.. А вы… куда вы, трусы, ставшие бабами?.. Стойте, проклятые, иначе мой меч продырявит ваши кишки!

Так, одних возвеличивая, других порицая, а третьем угрожая, он заставлял бойцов возвращаться.

Однако все его старания оказались напрасными.

Телезин, объезжая самнитские войска, воодушевлял их криками:

— Наступил последний день Рима! Воины, мы должны разрушить город до основания! И пока не вырубим лес, проклятое логовище волков, свобода Италии будет под угрозой! Вперед!

Выехал Геспер, затрубил. Потом, взмахнув мечом, поскакал на римлян.

Самниты обрушились на левый фланг легионов Суллы с отчаянным мужеством. Римляне не выдержали натиска. Началось беспорядочное бегство. Сулла, увлекаемый толпой, бежал в лагерь. Казалось, что всё было потеряно: и Рим, и Пренест, и сотни городов…

…В глубоком раздумьи сидел император перед потухающим костром. Неужели боги отвернулись от него?..

В полночь предстал перед ним гонец:

— Император, твой помощник Марк Люций Красс разбил неприятеля и преследовал до Атемн. Враг почти уничтожен! Красс просит прислать ужин для него и легионов…

Радость вспыхнула на лице Суллы.

— Телезин? Лампоний? Мятежные вожди? — выговорил он, задыхаясь.

— Телезин пал в бою, Лампоний и вожди бежали…

— Ловить! — свирепо крикнул он. — Возьми людей! Подожди… Базилл и Хризогон, в путь!.. Поймать мятежников…

Лицо его пылало.

Повернувшись к подошедшему Метеллу Пию, он сказал:

— Слава богам: победа наша! Вели трубить поход… Под звуки труб легионы двинулись по пыльной дороге, загроможденной трупами людей и лошадей.

— На Атемны! — приказал Сулла, выезжая впереди прислушиваясь к песне в дальних рядах.

Она приближалась, как ропот идущего моря, превратилась в рокот, сменилась грохотом и докатилась раскатами грома до передних рядов — лошадь встрепенулась, беспокойно заметалась под полководцем, а песня гремела, радуя императора:

Славный, великий,
Равный титанам,
Равный героям,
Равный богам,
Люций Корнелий
Сулла, счастливый,
В битвах кровавых
Славу стяжал…Слава, слава!..

Сулла подпевал, и пели трибуны, сотники, префекты конницы, декурионы, обозные и рабы.

IX