Мария

– Да, – признался Генрих, – у нас было время…

– Какое-то мгновение, дядюшка, – перебила его Агнесса, – я только оказалось здесь, и сразу же столкнулась с бароном. Я прочла в его глазах истинное благородство. Я хотела бы предложить ему проводить нас. Вы не против, барон?

– Я? Конечно… – Генрих был крайне удивлен тому, как легко Агнесса встала на его защиту, даже не выпытывая у него, как и что с ним произошло.

– Вы не возражаете, дядюшка? – обратилась Агнесса к графу.

– Ни в коем случае. Все, что пожелаешь, девочка моя.

– Барон, вы нашли вашу лошадь? – спросила Агнесса.

– Я мигом! – воскликнул Генрих.

Он был действительно окрылен. Этот взгляд! Эти черные глаза! Кровь стучала в его висках, заглушая стук сердца, его била сладкая дрожь. Прошло каких-то полдня!

Генрих был влюблен. Он был впервые влюблен по-настоящему!

– 13 –

Выйдя из метро, Виктор не пошел домой, а принялся бродить по городу, непроизвольно прокручивая в голове встречу с Марией. Он воспроизводил в голове весь свой разговор с ней, все ее слова, ее движения, взгляды, то, как она встала и направилась в сторону шоссе, ее походку, ее исчезновение из поля зрения. Ее глаза! Эти прекрасные черные глаза! Постепенно Виктор начал тонуть в каком-то неведомом ранее для него чувстве. Что-то волшебное, восхитительное, загадочное и… опасное. Виктор бродил до тех пор, пока не стемнело. Лишь тогда он вспомнил о существовании времени.

Перед сном, он положил зажигалку, оставленную Марией, на тумбочку возле кровати и, опустив голову на подушку, провалился в бездну очарования его случайной знакомой. Всю ночь ему снились черные глаза Марии, ее чарующая улыбка, ее аромат, ее голос…

Он чуть не вскрикнул от отчаяния, что проснулся, вырвавшись из столь прекрасного плена сновидений. Он сел на кровать и ясно осознал, что ему просто необходимо снова увидеть Марию.

Виктор был влюблен. Он был впервые влюблен по-настоящему!

Легкий порыв майского ветерка коснулся открытого окна, принеся с собой аромат тюльпанов, посаженных у главного входа могущественного ведомства, заставив выглянуть наружу. Дела неумолимо перевели взгляд обратно, вглубь кабинета.

Время в пути от Вашингтона до Лэнгли заняло не более получаса. Генерал Майкл Чейз осторожно вошел в кабинет директора ЦРУ.

– Проходи, генерал! Что ты там топчешься, как какой-то кадетешка?

Генерал сел за стол перед директором.

– Что у нас?

– Есть все основания полагать, что русские готовят провокацию в вверенном мне регионе.

– Конкретнее? Основания или предположение?

– Прошу прощение, пока только предположения. Информация подтверждается.

– Какая именно?

– Замечена активность оппозиции в стране, ее явное усиление и увеличение численности ее сторонников. Прошу обратить внимание на тесный контакт лидеров оппозиции с террористическими организациями, ранее противостоящими Российским спецслужбам и, по моему мнению, взятые последними под контроль.

– Угроза?

– Приход оппозиции к власти путем переворота гарантировано приведет к вооруженному конфликту в регионе.

– И это все же предположение?

– Я опасаюсь, что можно не успеть.

– Вы же понимаете, что без вразумительных аргументов конгресс не одобрит какие-либо действия в отношении вашей проблемы, если таковая, вообще, существует. Вы меня понимаете.

– Конечно. Но, зачем конгрессу…

– Вы меня понимаете?

– Простите, сэр, сразу не уловил.

– Что Москва?

– Тут сложнее. Никакой информации.

– Вот же, о чем я и говорю.

– Есть одно любопытное обстоятельство, господин директор.

– Слушаю.

– Та самая женщина была замечена в кругах соответствующих органов в Москве.

Директор изменился в лице.

– Меня уверяли в ее ликвидации.

– Я знаю, господин директор. К сожалению, подробности той операции мне не известны. Тем не менее, можно с уверенностью утверждать, что это она.

– Проклятье!

– И это еще не все. Похоже ей на хвост уже кто-то сел.

– Удалось выяснить, кто?

– Выясняем. В этой связи я прошу…

– Я понял тебя генерал! А ты хитрый черт! Мог бы сразу с нее начать.

– Прошу прощения, господин директор.

– Вы получили согласие от вашего крота в «Истоке» на договоренность с той стороной о передаче? – спрашивала Мария полковника Железнова по телефону.

– Банк ничего не говорит, ничего конкретного. Только обещает. Видимо, они не сказали ему о нашем участии.

– Вы теряете время, полковник. Вы же не будете отрицать тот факт, что я сделала все для того, чтобы вы получили требуемое.

– Да, не отрицаю, но мы ждем.

– Ждите, полковник, ждите.

– Что с двойником?

– К среде, думаю, я его подготовлю. У вас все равно еще ничего нет.

– Счастливо оставаться. Будьте на связи.

Мария отложила телефон.

– Взял и отвлек меня, – проговорила Мария и вернулась к изучению информации по банкам, полученной от Артура Карловича. – Нет, стоп. Раз отвлек.

Мария встала и вышла на балкон.

– ФСБ, ЦРУ, ЦРУ, ФСБ, – прошептала она. – Как вы мне надоели. – Мария набрала на телефоне номер Артура Карловича. – Алло, многоуважаемый, вы не хотите отобедать в обществе прекрасной дамы?