Мария Антуанетта

Ударом для короля стала смерть Верженна. Бессменный министр иностранных дел, всегда отстаивавший внешнеполитические интересы Франции, скончался 13 февраля 1787 года после продолжительной болезни. Предвидевшие его кончину австрийские наблюдатели давно рекомендовали королеве убедить Людовика XVI сделать преемником Верженна графа де Сен-При, активно поддерживавшего имперскую политику Иосифа II. Однако, несмотря на подсказку Марии Антуанетты, король сделал выбор в пользу бывшего посла при испанском дворе графа де Монморена, в молодости состоявшего в свите юного Людовика. Впрочем, на этот раз ходатайствовала королева как-то вяло и неуверенно. «…Я не могла пойти против желания короля, не могла уговаривать его назначить человека, характер коего мне неведом; ходят слухи, что он склонен к интригам и жаден до денег», — оправдываясь, писала она брату. Убеждаясь, что Мария Антуанетта без прежнего жара защищает интересы Австрии, Кауниц в письме к Мерси от 18 марта 1787 года позволил себе довольно зло отозваться и о королеве, и о Франции: «Что же касается королевы, то я вам уже не раз говорил, что я о ней думаю. <…> Если бы она была королевой не Франции, а какой-либо другой страны, расположенной в каком-нибудь ином месте, где имеется иное правительство, ей бы запретили вмешиваться в дела как внутренние, так и внешние, а, следовательно, она была бы никем. Предположим на минуту, что во Франции дела обстоят точно так же, и не будем на нее рассчитывать, довольствуясь тем, что от нее можно получить». Разумеется, Мерси не посвящал королеву в подробности своей переписки с австрийским канцлером, но именно в это время он почувствовал, как его подопечная начала отдаляться от него. Хотя, скорее всего, дело было не в Мерси, а в том, что для Марии Антуанетты наступил период утраты иллюзий, переоценки окружавших ее людей. Постепенно остывала дружба с очаровательной и томной Иоландой де Поластрон, вечно окруженной многочисленными алчными родственниками. После отставки Калонна, одобренной Марией Антуанеттой и опечалившей Полиньяков, Иоланда словно решила доказать своей коронованной подруге, что она прекрасно обходится без нее. У нее в гостиной, где собиралась королева со своим двором, стали появляться личности, общество которых для ее величества было нежелательным, отчего королеве приходилось каждый раз посылать вперед лакея, дабы узнать имена приглашенных; если ожидались нежелательные лица, Мария Антуанетта отменяла свой визит. Однажды королева рискнула намекнуть Полиньяк, что ей не хотелось бы встречаться у нее в гостиной с некоторыми лицами (вечера, которые намеревалась посетить королева, оплачивались из королевской казны). «Полагаю, что желание Ее Величества посещать мой салон не является поводом для изгнания из него моих друзей», — ответила Полиньяк. «Я не сержусь на нее, — писала позднее королева, — ибо в душе она добра и любит меня; но окружение дурно на нее влияет». Постепенно Мария Антуанетта перебралась в салон своей придворной дамы графини д'Оссон, сестры герцога де Грамона и племянницы герцога Шуазеля. Мадам д'Оссон не отличалась ни остроумием, ни изысканными манерами, но, простодушная и добродетельная, она делала все, чтобы угодить ее величеству. В гостиной графини, расположенной неподалеку от королевских апартаментов, Мария Антуанетта чувствовала себя свободно и спокойно; не ожидая завуалированных нападок или насмешек, она приглашала туда своих близких друзей, а иногда даже устраивала небольшие концерты.

* * *