Мария-Антуанетта

Когда в Вене узнали о ее беременности, император, канцлер и посол вновь обрели надежду влиять на французскую политику. «Итак, теперь остается лишь управлять им через Ее Величество, которую нужно научить пользоваться этим доверием не только сейчас, но и в будущем», — писал Мерси императору. В течение следующих недель Иосиф несколько раз писал своей сестре. В этой переписке он не раз упоминал о важнейших дипломатических вопросах. К сожалению, письма, которые смогли бы внести ясность в политические отношения брата и сестры, были утеряны.

Иосиф решил отправиться в Версаль. Королева была счастлива, узнав о планах своего брата. Министры же, наоборот, очень опасались этого визита. Для Мерси приезд его государя был большим облегчением. Иосиф II собирался поддержать действия посла по отношению к Марии-Антуанетте, что значительно облегчало его задачу. Только император мог внушить королеве «настоящее уважение, […] будь то в личных вопросах, либо в вопросах управления государством, на которые следовало бы обратить особое внимание». Вся радость от встречи с братом после шести дней траура выразилась в долгом разговоре с глазу на глаз. Как и в прошлый приезд, Иосиф проводил время, беседуя с сестрой и наслаждаясь нежным теплом летнего солнца. Одетая в белое открытое платье с муслиновым голубым поясом, без украшений, королева, чья фигура заметно изменилась вследствие беременности, прогуливалась по аллеям садов Трианона под руку со своим братом, доверяя ему все свои тайны и переживания. Император проникновенно отвечал сестре, что-то советовал по поводу ее личной жизни и отношений с мужем. Однако нам мало что известно об этих разговорах.

Спустя несколько лет Иосиф делает довольно ясный намек, вспоминая семейство Полиньяк и окружение королевы.

«Помните ли вы, моя дорогая сестра, — пишет он ей 5 ноября 1789 года, — когда я приезжал к Вам последний раз, Вы сидели на камне в саду Трианона и я позволил себе предложить Вам оценить Ваше, так сказать, общество? И я не смог удержаться, чтобы не спросить, не хотите ли Вы убедиться сами, действительно ли эти люди искренне привязаны к вам или они любят лишь себя. Вам следует лишь иногда отказывать им в просьбах, чтобы увидеть степень и искренность их любви к Вам. Может быть, они любят в Вас лишь свои почести и привилегии?»

Иосиф не мог остаться в Версале, сколько бы ему ни хотелось. Приехав 29 июля, он уехал 5 августа. Тем не менее Мария-Антуанетта успела организовать великолепный ночной праздник в Трианоне. После ужина, на котором собралась вся королевская семья, Мария-Антуанетта пригласила брата на спектакль «Ифигения» Глюка, который давали по ее просьбе, в небольшом уютном дворцовом театре. Королева собственной персоной любезно встречала гостей, которых было 263 человека, каждого из них она выбрала и пригласила лично. Апофеозом вечера стал фейерверк в английском саду Трианона: на деревья подвесили маленькие лампочки — стеклянные сосуды, которые освещали весь огромный парк. Впечатление производилось невероятное, огоньки горели разными цветами и давали иллюзию сверкающего сада. Поскольку многие придворные остались в стороне от праздника, разумеется, поползли слухи. Но какое это имело значение для королевы? Разве не вправе она была подарить брату столь изысканный праздник?

Во время ужина, накануне отъезда, она скрывала слезы под широкими полями шляпы, а как только Иосиф покинул Версаль, закрылась в своем кабинете и долго плакала.

Перед отъездом император оставил сестре письмо для короля, с которым они говорили очень мало. Людовик смущенно признался Марии-Антуанетте в том, что он любит ее брата и глубоко уважает его. Что касалось министров, они сделали несколько примирительных заявлений в адрес Мерси. «Министры сохраняли дружелюбный и доверительный тон, как и их монархи. В предыдущую среду Вержен сказал мне, что присутствие Вашего Величества и тот доверительный тон, которым Вы говорили с ними, произвел весьма благожелательное впечатление, этого было достаточно, чтобы разрушить все прусские хитросплетения», — писал удовлетворенный посол своему государю. Стратегия кабинета состояла прежде всего в ослаблении Австрии, избегая отчуждения. Тем не менее через несколько дней, к ужасу Мерси и его императора, Людовик XVI отверг предложение о посредничестве. После вежливого отказа Вержена Мерси решил попросить вмешательства королевы. Людовик XVI ответил жене, что согласен с ней. В действительности же король был уверен, что перспектива мирных переговоров вернет Англии утраченную силу и позволит ей извлечь большую выгоду, необходимую для будущей кампании, что поставит Францию в слабую позицию. Убедительных обещаний мужа было достаточно, чтобы успокоить Марию-Антуанетту. Она чувствовала себя очень хорошо и думала только о будущем ребенке, который должен был родиться со дня на день.

Глава 14. ДОФИН