Мария Федоровна

В ранних вечерних сумерках 8 марта мать и Сын расстались. Она уезжала обратно в Киев, а Сын Николай, уже под арестом, должен был следовать к Своей семье в Царское Село. В тот день состоялся последний совместный завтрак. Присутствовали лишь несколько близких, и разговор за столом явно не клеился. Позже тот момент воссоздал в своих мемуарах Великий князь Александр Михайлович.

«Мы завтракали вместе. Ники старается подбодрить свою мать. Он надеется «скоро» увидеться с нею. Что-то говорит о своем отъезде в Англию, хотя и предпочитает остаться в России. Без четверти четыре. Его поезд стоит на путях против нашего. Мы встаем из-за стола. Он осыпает поцелуями лицо матери. Потом поворачивается ко мне, и мы обнимаемся. Он выходит, пересекает платформу и входит в свой салон-вагон… Поезд Ники свистит и медленно трогается. Он стоит в широком зеркальном окне своего вагона. Он улыбается и машет рукой. Его лицо бесконечно грустно. Он одет в простую блузу защитного цвета с орденом Святого Георгия на груди. Вдовствующая Императрица, когда поезд Царя скрывается из вида, уже не сдерживает больше рыданий».

Она не плакала на людях уже давно. Но в тот трагический момент она ощущала себя лишь матерью, расстающейся со своим любимым Сыном, и, кто ведает, может быть и навсегда. Вечером того дня Царица записала: «Ужасное прощание! Да поможет ему Бог! Смертельно устала от всего… Все очень грустно!»

Через несколько дней Мария Федоровна написала письмо вдове своего брата Греческой Королеве Ольге Константиновне, с которой поддерживала не только родственные, но и давние душевно-доверительные отношения. В нем она излила всю горечь своего сердца. Она не могла и не хотела забыть все, что видела и что перечувствовала в Могилеве.

«Я не пойму, как я жива после того, как обошлись с моим бедным, любимым Сыном. Я благодарна Богу, что была у Него в эти ужасные 5 дней в Могилеве, когда Он был так одинок и покинут всеми. Это были самые страшные дни в моей жизни. Слишком сильные испытания посылает нам Господь, и мы должны нести их с достоинством, не ропща. Но так нелегко терпеть, когда вокруг такая людская злоба и ярость. Какие унижения и какое равнодушие пережил мой несчастный Ники, я не могу тебе передать. Если бы я не видела это своими глазами, я бы никогда не поверила. Он был как настоящий Мученик, склонившийся перед неотвратимым с огромным достоинством и неслыханной стойкостью».

Возвращение в Киев оказалось для Императрицы необычным и безрадостным. Всё вокруг резко изменилось. На платформе никто не встречал; не было почетного караула и ковровой дорожки, а у вокзала уже не ожидала Царская Карета, и по городу пришлось ехать в наемном экипаже. А над Мариинским дворцом красовался пустой флагшток, Царского штандарта на нем уже не было.

Старую Царицу все эти невиданные вещи хоть и покоробили, но сильного впечатления не произвели. Ее душа болела за Сына, за все те несправедливости, жестокости и подлости, которые с Ним учинили. Она ни на минуту об этом не забывала и все время пыталась отыскать причину, найти ответ на мучивший вопрос: «почему». И этот ответ, как ей показалось, в конце концов ей явился. Главная причина несчастья — Невестка. Давнее нерасположение Марии Федоровны к Александре Федоровне в тот момент стало приобретать характер ненависти. Дочь Ольга вспоминала, что когда она увидела Мама в день возвращения из Могилева, то была настолько потрясена ее невероятно возбужденным состоянием, что впору «было поседеть».