Мария Федоровна

Ее внимательно наблюдали и придирчиво оценивали. Одним она показалась очень миловидной, другие нашли, что она слишком простовата, третьи решили, что она красавица. Умный и язвительный министр внутренних дел граф П. А. Валуев (1815–1890) записал в дневнике: «Торжественный въезд состоялся при великолепной погоде с большим великолепием земного свойства. Да будет это согласие неба и земли счастливым предзнаменованием. Видел принцессу. Впечатление приятное. Есть ум и характер в выражении лица».

Общее мнение несомненно было в пользу будущей Цесаревны. У Дагмар началась новая жизнь; она ступила на тернистую дорогу своей русской судьбы.

Глава 8 Вместе — навсегда

До венчания Дагмар предстояло преодолеть еще несколько рубежей. И главный из них — миропомазание. Принадлежность к государственной конфессии — Православию — была непременным условием для невесты, в будущем Царицы. Другие иностранные принцессы-протестантки, становясь членами Дома Романовых, получая титулы великих княгинь, отнюдь не обязаны были менять свои религиозные привязанности. Некоторые из них, прожив десятилетия в России, став родоначальницами целых ветвей обширного древа Императорской Фамилии, или вообще не вступали в Православие, или принимали его через десятилетия после прибытия на новую родину.

Дело это было сугубо добровольным, и насилия над личными пристрастиями здесь не допускалось. У Цесаревны же такого выбора не существовало. Принцесса знала об этом и готовилась серьезно к будущему.

Она была девушкой воспитанной и благонравной, соблюдавшей все христианские обряды, знавшая и почитавшая символы веры. Но в Православии имелось много специфического, существовали вещи и явления, неизвестные в Датском Королевстве. Там не было монастырей, монахов, чудотворных икон, почитания Богородицы, святых мощей, не существовало постов, и еще много чего не было из того, что Принцессу ждало в России.

Да и власть Монарха базировалось в Империи Двуглавого Орла на совсем другой основе. В Дании Король правил, опираясь на мирские учреждения, по воле своих подданных, а Русский Царь — по благоволению Всевышнего, перед Которым только и держал ответ за дела свои.

В России даже время было другим. Здесь все еще жили по Юлианскому календарю, тогда как в Европе перешли на Григорианский, а разница составляла 12 дней. Она приехала в Россию 14 сентября, в то время как в Дании уже было 26-е, а 14-го она еще была дома. Первое время она иногда путалась в датах.

Дагмар предстояло научиться определенным правилам, молитвам и кодексу поведения. Но этого было мало. Нужно было теперь уметь чувствовать и жить по-иному. Понимая это, изо всех сил стремилась стать своей среди нового, но уже дорогого для нее мира. Царская Фамилия трогательно опекала Принцессу, которую все как-то сразу стали за глаза любовно звать «Минни». В ее присутствии никто не позволял себе говорить по-русски; все старались изъясняться или по-французски, или по-немецки. На этих языках при Русском Дворе говорили многие, и ими свободно владела и датская, пока еще, гостья.

Конечно же, главную заботу, основное внимание уделял Цесаревич Александр Александрович, находившийся с ней рядом каждую свободную минуту. Он ей многое показывал и объяснял. В первые же дни отвез невесту в Петропавловскую крепость, в Петропавловский собор, на могилу Никса. Молча стояли рядом со слезами на глазах. Рассказал ей о других родственниках, покоившихся рядом: дедушка Император Николай I, бабушка Императрица Александра Федоровна, старшая сестра Александра («Лина»), умершая в семилетнем возрасте в 1849 году.

Дагмар было внове величественность и богатство, окружавшие Царскую Семью. Бессчетное количество прислуги, готовой удовлетворить любое желание, строгие придворные ритуалы, множество сопутствующих лиц при любых выходах и проездах Императора и его близких, шикарная сервировка стола и изысканные яства на Царских трапезах, бессчетные толпы народа на улицах, красочность кортежей.

Она приняла новую обстановку как должное, и со стороны могло показаться, что в атмосфере богатства и надменной чопорности она прожила все предыдущие годы. Но это было не так. До того как ее отец стал Королем, она была лишь Шлезвиг-Гольштинской Принцессой и была удалена от придворного мира. В ее детстве все было скромным, тихим, бесхитростным. Она прекрасно научилась обходиться без слуг, умела сама убирать поутру постель, причесываться и умываться без посторонней помощи, запросто общаться с простыми людьми. Когда же судьба сделала ее дочерью Короля, то многое вокруг стало иным. Она с легкостью приняла новые правила жизни-игры.

В России Дагмар пришлось меняться. Нельзя было задавать лишних вопросов, предосудительным считалось более мгновения смотреть на кого-либо, начинать самой разговор с Царем и Царицей, надевать туалеты по собственному усмотрению, без предварительного согласования с гофмейстериной.