Мария Кюри

Мари нездорова, поэтому на церемонию отправляется один Пьер. Он привозит из Англии тяжелую золотую медаль, где выгравированы имена их обоих. Он ищет место, куда бы ее спрятать во флигеле на бульваре Келлермана. Неуклюже вертит медаль в руках, роняет, теряет и опять находит... Наконец, по внезапному наитию, отдает ее Ирен, еще не переживавшей за свои шесть лет такого празднества.

Когда друзья приходят навестить Пьера, он им указывает на дочку, играющую этой новой игрушкой.

- Ирен обожает свой новенький "большой сантим", - добавляет он в виде заключения.

Блестящий успех двух коротких путешествий, маленькая девочка, играющая золотым диском... Такова прелюдия к симфонии, которая вскоре закончится мощным аккордом.

* * *

На этот раз знак оркестру подаст дирижер из Швеции. На торжественном общем собрании 10 декабря 1903 года Академия наук в Стокгольме публично объявляет, что Нобелевская премия по физике присуждается Анри Беккерелю и супругам Кюри за открытия в области радиоактивности.

Никто из Кюри не присутствовал на заседании. От их имени французский посол принял из рук короля диплом и золотые медали.

Пьер и Мари, плохо себя чувствуя и будучи перегруженными работой, уклонились от долгого пути среди зимы.

Профессор Ауривилиус - месье и мадам Кюри, 14 ноября 1903 года:

Месье и мадам Кюри,

как я уже имел честь сообщить вам телеграммой, Шведская академия наук на заседании 12 ноября приняла решение присудить вам половину Нобелевской премии по физике за этот год - в знак высокой оценки ваших выдающихся совместных работ по исследованию лучей Беккереля.

10 декабря на общем торжественном собрании будут обнародованы державшиеся до этого в строгой тайне решения различных комиссий, которые решали вопрос о назначении премии, и на этом же заседании будут вручены дипломы, а также золотые медали.

От имени академии я приглашаю вас соблаговолить явиться на данное собрание, чтобы получить лично вашу премию.

На основании статьи девятой Устава о Нобелевской премии вам предстоит сделать в Стокгольме публичный доклад, касающийся темы премированной работы, в течение шести месяцев со дня торжественного собрания. Если бы вы приехали в указанное время, для вас было бы, несомненно, лучше выполнить это обязательство в первые же дни после собрания, если такой порядок вам удобен.

В надежде, что академия будет иметь удовольствие видеть вас в Стокгольме, прошу вас принять уверения в моих отменных чувствах.

Пьер Кюри - профессору Ауривилиусу, 19 ноября 1903 года:

Господин Непременный секретарь,

мы крайне признательны Академии наук в Стокгольме за ту большую честь, какую она нам оказала, присудив нам половину Нобелевской премии. Мы просим Вас быть столь любезным и передать академии нашу самую искреннюю признательность и благодарность.

Нам очень трудно приехать в Швецию на торжественное заседание 10 декабря.

Нам нельзя уезжать отсюда в это время года, так как это внесло бы большие нарушения в преподавание, порученное каждому из нас двоих. В случае, если бы мы и поехали на данное заседание, мы смогли бы остаться лишь на очень короткий срок, так что едва успели бы познакомиться со шведскими учеными.

Кроме того, мадам Кюри болела все это лето и не совсем еще поправилась.

Я просил бы Вас отложить на более поздний срок наше путешествие и доклад. Например, мы могли бы приехать в Стокгольм на Пасху или, еще удобнее, в середине июня.

Соблаговолите, господин Непременный секретарь, принять уверения в нашем уважении.

После выражений официальной любезности приведем другое письмо неожиданное и поразительное. Оно написано самой Мари по-польски и адресовано брату. Дата письма достойна внимания: 11 декабря 1903 года. На следующий день после торжественного заседания в Стокгольме. В первый день ее славы! В этот момент Мари, наверно, была упоена своим торжеством. Разве ее судьба не исключительна? Еще никогда ни одна женщина не достигала известности в требовательной среде науки. Она первая и до той поры единственная во всем мире знаменитая ученая.

Мари Кюри - Юзефу Склодовскому, 11 декабря 1903 года:

Дорогой Юзеф,

нежно благодарю вас обоих за ваши письма. Не забудь поблагодарить Манюсю (дочь Юзефа. - Е.К.) за ее письмецо, так хорошо написанное, что оно доставило мне большое удовольствие. Отвечу ей, как только у меня будет свободная минута.

В начале ноября у меня было что-то вроде гриппа, после чего остался небольшой кашель. Я ходила к доктору Ландрие, который выслушал мои легкие и не нашел ничего плохого. Зато он обвинил меня в малокровии. Между тем я чувствую себя крепкой и в настоящее время способна работать больше, чем осенью, не очень утомляясь.

Муж мой ездил в Лондон получать медаль Дэви, которую нам дали. Я не поехала с ним, боясь утомиться.

Нам присудили половину Нобелевской премии. Точно не знаю, сколько это будет, но думаю, что около семидесяти тысяч франков. Для нас это большая сумма. Не знаю, когда мы получим эти деньги, возможно, лишь когда мы сами поедем в Стокгольм. Мы обязаны сделать там доклад в течение шести месяцев, считая с 10 декабря.