Мария кровавая

Марии и Поулу с самого начала казалось, что главное — это восстановить церковное имущество, а с ним восстановится и католическое благочестие. Поэтому значительную часть энергии они потратили па возрождение системы доходов, которые в начале века поддерживали епископальные и монастырские хозяйства. Но и это не получилось, потому что по прошествии нескольких десятилетии оказалось невозможным проследить переход отчужденного имущества и земель. Спустя четыре года после начала католического правления епископы так и не смогли составить точные списки того, что им когда-то принадлежало. Кроме того, королевская и церковная казна оказались недостаточно богатыми для того, чтобы совершить какие-то ощутимые преобразования. Все поруганные храмы и монастыри были возрождены чисто символически, а попытки упорядочить богослужения закончились ничем.

Конечно, немедленного возврата к старому после стольких лет разрушения и гонений ни королева, ни кардинал Поул не могли ожидать. Но все же у Марии оставалась на это какая-то надежда, а теперь, глядя на фигуру живого мертвеца, архиепископа Кентерберийского, который потерянно слонялся по коридорам Гринвича, она понимала, что и этой надежды больше не существует. Человек, который три с половиной года назад избавил Англию от ереси, теперь сам был заклеймен как еретик, стоящий во главе так и ire восстановленной церкви.

В смятенном сознании Реджинальда Поула никак не укладывалось, что Павел IV, его бывший друг, вдруг выступил против него. Поул написал папе, умоляя его признаться, что таким способом он просто испытывал его преданность, «как Христос захотел поместить в чистилище своих самых дорогих детей, чтобы испытать их». Когда он писал письма, над ним витали образы избавления. Он видел Господа, посылающего своих ангелов, чтобы остановить руку папы от вынесения неправедных обвинений в ереси. Он видел Марию и Филиппа, «католических королей и защитников веры», вступающимися за него, и призраки святых, «сходящих, как легион ангелов», чтобы встать между мечом папы и головой Поула. Эти образы Поула как-то успокаивали, а умиротворение было ему сейчас очень нужно, потому что силы постепенно покидали его бренное тело.

ГЛАВА 49

Прощайте, радости былого!

Покой от горести бежит

Теперь, в плену страданья злого,

Я более не в силах жить

Раздастся колокольный звон

В час черный скорбных похорон,

Вам возвестит о смерти он

Страдалицею я была,

Скорбя, на свете я жила —

И с облегченьем умерла

Весной 1558 года Джон Нокс, заклятый враг Марии, склонился над Библией, покачал косматой головой и угрюмо пробормотал себе под нос что-то о печальном состоянии протестантизма в Европе. Кроме немногих лютеранских конгрегации в империи, а также Кальвина в Женеве и его последователей в других городах, нигде больше протестантских бастионов не существовало. Во Франции, Шотландии, Англии и Нидерландах — повсюду, где доктрины Лютера и Кальвина нашли многочисленных последователей, — верующие протестанты были сломлены жестокими репрессиями. Правители этих стран были полны решимости истребить ересь огнем и мечом. Прежде всего это были. Екатерина Медичи во Франции, Мария Лотарингская (мать Марии Стюарт) в Шотландии, Мария Тюдор в Англии и, до недавнего времени, сестра Карла V, Мария, в Нидерландах. Чем больше Нокс размышлял в своем женевском изгнании над этим положеиием, тем сильнее укреплялся в убеждении, что это не случайность. Печальная судьба протестантизма определяется беспрецедентной концентрацией власти в руках женщин! Распалась связь времен! А как же иначе можно назвать то, что так много женщин в настоящее время правит мужчинами? Это же противоестественно. Об этом прямо сказано в Библии — и в Ветхом, и в Новом Завете. Женщина-монарх — до недавнего времени такие случаи в европейской истории были крайне редки. Надо же наконец мужчинам с Божьей помощью подняться всем вместе и искоренить эту скверну, прежде чем она окончательно не разрушила Божью церковь!