Мария Кровавая

Фердинанд был последним дедушкой Марии, которого она еще могла увидеть. Такой шанс существовал, по крайней мере теоретически. Второй дедушка и две бабушки давно умерли Но она никогда не забывала о своих предках. Ее испанские дедушка с бабушкой были самыми романтичными и самыми знаменитыми. Фердинанд, наследник средиземноморского Арагонского королевства, провел молодость рядом с отцом в сражениях гражданской войны против восставших каталонцев. В восемнадцать лет он женился на наследнице кастильского престола Изабелле и опять начал воевать, помогая ей прийти к власти. Хотя Фердинанд был весьма способным воином и правителем, всю жизнь ему было суждено пребывать в тени своей необыкновенной супруги. Воительница, победительница мавров, неутомимая правительница, покровительница культуры и науки (причем большую часть знаний она получила, занимаясь самостоятельно), Изабелла Кастильская обладала интеллектом феодального короля. Она воплощала в себе квинтэссенцию самых высокочтимых испанских идеалов, которые коротко можно определить как традиции крестоносцев. Ее брат, Генрих IV, умер, не оставив законных наследников. Изабелла отказалась признать права его племянника на престол и упорно сражалась с ним, пока не изгнала из страны. Ее брак с Фердинандом не давал последнему права управлять ее королевством. Она и после замужества оставалась независимой королевой и смело правила, подавляя мятежи, умиротворяя гордую кастильскую аристократию и занимаясь ежедневной рутиной. Когда Изабелла не воевала, то принимала посланников, заседала в Совете, с утра до вечера решая вопросы войны и мира, а большую часть ночи проводила, диктуя секретарям. Хотя ее никогда не обучали управлению государством, со своими обязанностями она справлялась великолепно. Правда, ее латинский был не лишен недостатков, и в свободное время она его упорно совершенствовала. Особо глубокими познаниями Изабелла отнюдь не обладала, однако ученость очень уважала и всегда была готова ее поддержать. Например, купила много рукописей в дар монастырской библиотеке в Толедо.

Возможно, для самой Изабеллы эта благотворительность и представлялась важной, однако ее окружение практически не придавало этому значения, потому что для них она прежде всего была воительницей в доспехах, победительницей мавров. Начиная со средневековья христианские королевства Испании вели непрерывную борьбу с засильем мавров на Пиренейском полуострове, и постепенно ими были отвоеваны почти все земли. На долю Изабеллы осталась только Гранада. Десять лет осад и штурмов под знаменем королевы — с единственным перерывом на роды четвертого ребенка, Екатерины, — наконец закончились в 1492 году падением Гранады. Образовав брачный союз, «католические короли» (так назвали Фердинанда и Изабеллу) создали единую Испанию, причем полностью католическую. Здесь нужно только добавить, что оба они были весьма склонны к фундаментализму. Именно Фердинанд и Изабелла, чтобы сокрушить ересь, породили инквизицию и изгнали евреев.

В последние годы жизни Изабелла превратилась из легендарной героини в меланхоличную затворницу. Она стала медлительной и угрюмой. Часто плакала, то ли от избытка религиозных чувств, то ли из-за супружеской неверности Фердинанда. Поверх грубой монашеской одежды послушницы Третьего Ордена францисканцев она теперь надевала только черные одеяния. Из четырех ее дочерей старшая умерла, младшая была далеко в Англии, третья — в Португалии. Четвертой дочери, Иоанне, самой красивой и одухотворенной, вскоре было суждено сойти с ума.

Дедушка Марии по отцу, Генрих VII, разговаривая с Фердинандом и Изабеллой, в знак уважения никогда не забывал касаться рукой шляпы. После женитьбы Артура на Екатерине он любил повторять, что он и его супруга теперь стали с Фердинандом и Изабеллой «братом и сестрой», а в присутствии испанского посла торжественно поклялся, положив руку на сердце: «Если я услышу от любого из приближенных какие-то слова против католических королей, то всем сердцем ручаюсь — больше такого человека никогда уважать не буду». Маловероятно, чтобы в своем неимоверном восхищении Фердинандом и Изабеллой Генрих был совершенно искренним, но, будучи королем-выскочкой, к тому же из маленькой страны, он остро чувствовал разницу в положении.