Мария Кровавая

Весной 1524 года Генрих принял участие в турнире, устроенном с целью испытать его новое изобретение — доспехи, «сделанные по собственному фасону короля», которые сильно отличались от доспехов для турнирных поединков, использовавшихся в Англии. Какие там были введены новшества, об этом упоминаний не сохранилось. Известно только, что шлем у Генриха был обычной конструкции, потому что, когда он перед началом поединка занимал позицию в конце площадки для турниров, его внимание было обращено на что угодно, но только не на голову. Его противником был Чарльз Брэндон, и все слышали замечание Брэндона, когда тот брал свое копье и двигал коня на позицию в противоположном конце арены, что он не видит короля. Если на шлеме рыцаря забрало поднято, то видеть он может только то, что расположено непосредственно перед ним. А Генрих по невнимательности (своей или слуг) забрало своего шлема не поднял. Это заметили только тогда, когда два противника направили своих коней навстречу друг другу.

Увидев, что королю угрожает опасность («его лицо было совершенно открытым»), зрители начали кричать, но Генрих и Брэндон продолжали скакать. Копье Брэндона ударило в шлем короля, причем в самое слабое место, пластинку у лба, — ее никогда не делали достаточно прочной, потому что все равно она прикрывалась нижним забралом. После удара копье сломалось, и множество острых деревянных щепок обрушилось на незащищенное лицо короля. Если бы копье угодило чуть ниже или даже небольшая щепочка попала в глаз, он был бы наверняка мгновенно убит. Это просто чудо, что король избежал смерти. Слуги были в ужасе, Брэндон бледен как мел, а Генрих снял забитый щепками смятый шлем и заверил потрясенных приближенных, что не ранен и что «ему некого винить, кроме себя». Чтобы успокоить собравшихся, он быстро прошелся по площадке, приказал оруженосцам «собрать все обломки», а затем снова сел в седло и провел еще шесть поединков (на сей раз без инцидентов), «дабы все могли убедиться, что он не пострадал».

Другой случай был менее живописным, но в равной степени опасным. Генрих был на соколиной охоте, и ему нужно было пересечь ров, полный воды. Король попытался перепрыгнуть, используя шест, но тот под тяжестью его веса сломался, и он упал в грязный поток, причем головой вниз. К счастью, рядом оказался один из слуг, Эдмунд Муди, который прыгнул в воду и помог Генриху выбраться на поверхность. Хронист написал, что без помощи Муди король бы определенно захлебнулся.

Эти столкновения со смертью произошли с интервалом в месяц и, должно быть, убедили Генриха в том, как все в этом мире ненадежно. И скорее всего именно после этого он решил возвысить свою дочь. В тот же год, когда Генри Фитцрою были дарованы его титулы, Марию официально провозгласили принцессой Уэльской. Она оказалась первой девочкой, имеющей такой титул. В раннем детстве Генриха, когда его брат, Артур, был принцем Уэльским, его отец, Генрих VII, послал Артура в Ладлоу, район на границе с Уэльсом, для чего замок Ладлоу отремонтировали и расширили под резиденцию принца. Теперь туда собирались отправить Марию вместе с «достойными и рассудительными советниками», чтобы возглавить двор королевского наместника. Это должно было призвать независимый Уэльс подчиняться власти английских законов.

В двадцатые годы XVI века Уэльс для англичан был чем-то неведомым и враждебным. Там жили чужаки, непохожие на них во всех отношениях. Их язык был непонятным, обычаи варварскими, а порядок, который установили там вожди-правители, передающийся из поколения в поколение, казался англичанам хаосом. Самая высокая преступность в Англии была на границе с Уэльсом. В одном из официальных донесений говорилось, что в пограничной области совершаются «многочисленные разбои, убийства, кражи, нарушения прав владений, бунты, мятежи и подкуп; при судебных разбирательствах имеет место поддержка одной из тяжущихся сторон в корыстных целях, а также всякого рода волнения и много других дурных проявлений, в то время как местное население упорно отказывается принять правление из Лондона как панацею от всех этих болезней».

В те времена Уэльс еще не был частью Англии, а только зависимой территорией. Валлийцы, жители Уэльса, считали англичан завоевателями и ненавидели их, полагая, что те вмешиваются в их жизнь, даже не делая попыток ее понять. Обстановка была напряженная, и по этой причине свита Марии и ее Совет на всякий случай расположились прямо у английской границы. Совет был призван образовать в приграничной области двор принцессы; судьи привезли с собой в Уэльс огромный сундук с тремя замками, наполненный книгами записей о землевладении и другими документами. Их миссия состояла в том, чтобы проверить поместья, расположенные в приграничной полосе, в соответствии с этими записями и связать каждого владельца договором по закону, а также священнослужителей и всех прочих, чтобы подтвердить условия землевладения, установленные еще Генрихом VII.