Мария Кровавая

Спустя годы, когда уже начали вовсю циркулировать слухи о намерении Генриха развестись с Екатериной, Брэндон затеял новую тяжбу. Он хотел, чтобы его дети от третьего брака, с Марией Тюдор, не были лишены права наследования. В то время Маргарет Мортимер еще была жива, и Брэндон опасался, что она может каким-то образом воспрепятствовать этому. Неоценимую помощь в разрешении этих запутанных семейных дел ему оказывал Вулси. Папа удовлетворил просьбы герцога главным образом благодаря ходатайству кардинала. К тому же все эти тяжбы так и не получили широкой огласки. Возможно, на развод с Екатериной Генриха вдохновили успехи его лучшего друга, который с помощью главного советника короля полностью освободился от всех обязательств перед своей первой женой. Генрих, видимо, считал, что с учетом прецедентов, а также того, что он имеет серьезные причины (в том числе и теологические) быть неудовлетворенным браком с Екатериной, развод ему гарантирован.

Как и всегда, тут имели место и государственные соображения. Одержав победу при Павии, Карл V стал фактическим хозяином континента. Генрих надеялся, что сейчас самый удобный момент разделить Францию, тем самым воплотив в жизнь заветную мечту всех английских монархов прошлого. Однако император, чью казну серьезно опустошили последние войны, к этим романтическим амбициям Генриха остался равнодушен, заявив, что вовсе не стремится завоевывать Францию. А спустя короткое время неожиданно принял решение расторгнуть помолвку с Марией и жениться на португальской принцессе Изабелле. Таким образом, в отношениях между двумя монархами образовалась глубокая брешь. В известной степени Екатерина стала жертвой этого ухудшения отношений. Она уже давно надоела Генриху, а после разрыва союза с императором и вовсе перестала быть ему нужна. Действительно, Генрих с возрастом становился все крепче и моложавее, а Екатерина изрядно пополнела, стала малоподвижной некрасивой испанской матроной, с тройным подбородком и обвислыми щеками. Надо сказать, что красотой она никогда не блистала, но в двадцать лет невинная скромница могла считаться в известной степени привлекательной, а в сорок глубокая печаль и смирение на обрюзгшем лице ее не красили. Придворные и гости, симпатизирующие королеве, находили в облике Екатерины несомненное благородство, но непредубежденные наблюдатели считали ее уродливой. При дворе в ходу было много шуток насчет молодого короля и его старой жены.

Уже многие годы Екатерина была всего лишь формальной супругой Генриха, а с началом процедуры развода представители короля сдержанно намекали на невозможность делить с ней брачное ложе. Какие точно у них были претензии, осталось неясным, но это, видимо, было связано с тем, что Екатерина с молодых лет страдала от нерегулярности менструальных циклов, что нередко вводило в заблуждение лекарей по поводу ее беременности. Ей уже перевалило за сорок, и многочисленные неудачные роды только усугубили ее сложное положение. В своих письмах папе Вулси намекал, что Екатерина больше не может быть супругой короля также и по иным «тайным причинам». «Королева страдает болезнями, — писал он, — которые не поддаются лечению. И потому, а также и по другим причинам король с ней больше в супружеских отношениях не состоит». Недомогания обостряли ее переживания по поводу связей супруга с женщинами, особенно длительных отношений с Марией Кэри, которые он и не думал скрывать. Екатерина мужественно переносила все унижения, стараясь, чтобы даже дочь не замечала ее мучений, доверяясь только нескольким оставшимся при ней испанским дуэньям и священникам. Ее самым близким родственником, кроме сестры, был племянник, Карл V, с которым она всю жизнь поддерживала нежные сердечные отношения, укрепившиеся после его визитов в Англию.

Именно эти ее отношения с императором и начали вызывать сейчас раздражение. Мало того что Екатерина была некрасивой надоевшей супругой, она еще, по крайней мере в глазах Вулси, представлялась потенциальной предательницей. Екатерина никогда не подавала повода для такого рода подозрений, но само собой подразумевалось, что ее симпатии на стороне императора. Поэтому когда Вулси занимался восстановлением союза с Францией, он все время опасался каких-то нелояльных действий со стороны королевы. Ему постоянно сообщали, с кем она переписывается и встречается, он следил за тем, чтобы ее общение с послом императора в Англии было сокращено до минимума. Он наводнил ее свиту осведомителями, которые регулярно передавали ему все, что видели и слышали. Вулси даже подкупил некоторых ее доверенных приближенных. Одна из фрейлин Екатерины, чтобы не предавать госпожу, была вынуждена покинуть двор.