Мария. По ту сторону несбывшегося (СИ)

- Бросил. Ну, это и понятно. Ты ему теперь и даром не нужна, даже в качестве любовницы. Пока был женат, к молоденьким девушкам было не зачем приглядываться. На рынке невест он не котировался. А вот теперь он снова завидный жених. Очень завидный, я бы даже сказал. И ему такой груз, как ты, тянущий его ко дну, - совсем не нужен. Так что, ваше расставание было закономерным. Но только ты со своим жалким умишкой не способна это понять, - и он снова ждал возражений, которых не последовало.

- Что касается моего отца - то тут ты даже близко подобраться не сможешь. Он не только завидный жених, но и любовниц выбирает очень придирчиво. И да, ему не откажет ни одна. На что ты вообще рассчитывала? - продолжил добивать словами Артур сидящую перед ним женщину.

- Я её не убивала! - взревела раненым быком с корриды Франсуаза.

- А вот ты знаешь, верю. И не потому, что ты не способна столкнуть соперницу с лестницы. Очень даже способна. И если бы герцогиня ссорилась с кем-то на ступеньках, то я бы решил, что это была именно ты. Но её убили, едва она вышла из спальни. А это говорит о продуманности. На что ты явно не способна, - сказал Артур, вставая и увлекая меня за собой.

У мрачных, тёмных фигур Магдалены Вентуры с мужем и сыном мы остановились, и Артур поклонился.

- Восхищён вашим мужеством, - сказал Арт.

А я убрала магию, наблюдая за тем, как эта троица возвращается на полотно.

Мы направились на выход, не дожидаясь слов приличествующих окончанию визита и не нуждаясь в провожатых. Мне не терпелось покинуть этот дом как можно быстрее.

- А ты знаешь у Риберы не мало вполне себе жизнеутверждающих работ. Помню в детстве, я восхищался его «Святой Инессой», - сказал Артур, отвлекая меня, пока мы шли на выход.

- Это ту, что написал со своей дочери?

- Да, это про святую, которую раздели и собирались вывести на площадь перед толпой народа.

- А у неё вдруг выросли густые длинные волосы. Они полностью её укрыли. Да, я помню и легенду, и картину. Очень трогательная, ты прав, - и я благодарно прижалась к жениху.

Мы спустились к машине и только тогда я спросила:

- Ты на самом деле думаешь, что она её не убивала?

- Да. Она мне, так же как и тебе, не нравится. И если выбирать, то именно её я бы выбрал на эту незавидную роль - роль убийцы герцогини Альбы. Но, видишь ли, не укладывается у меня в голове подобный вариант. А я привык доверять своему чутью, - задумчиво ответил Артур.

- Почему?

- Розалия Альба была очень необычной женщиной - красивой, умной, обаятельной, немного авантюрной и легкомысленной, но при этом - совершенно точно незаурядной. И что такую женщину смогла убить эта блондинистая вертихвостка? Нет, мне в это не верится.

- У нас ещё впереди трое потенциальных подозреваемых, один из которых - профессиональный убийца. Так что есть время и на раздумья, и на то, чтобы определиться, - согласилась я.

Висенте Пальмароли «Хуана Безумнная в заточении в Тордесильяс»

Глава 14. Франсиско Гойя. «Новильяда. Коррида с молодым быком»

«Я признаю трёх мастеров: природу, Веласкеса и Рембрандта»

Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес

- Главное, что тебе стоит уяснить - это ЧТО такое коррида? - сказал Артур, когда мы садились в машину.

- Спорт?

- Нет, дорогая, это не скачки, как у вас, на вашем холодном острове, - проворчал Артур.

- Это на соседнем. А у нас всё больше крикет. Тогда - ритуальное принесение в жертву быка? - фыркнула я в ответ.

- Ага, ты ещё про забой скота вспомни. Нет, и ещё раз нет! И не вздумай, кому-то сказать подобное. Жутко обидишь всю Испанию. Коррида - это Искусство! - поучительно произнёс он.

- Ах, искусство!? Тогда всё сразу встаёт на свои места. Так вот почему ты меня два раза заставлял переодеваться? Я иду почти как на великосветский приём - в подходящей одежде и драгоценностях! - снова фыркнула я.

- Потому что корриду не следует посещать в чём-то другом, - назидательно произнёс мой будущий муж и поправил алую розу у себя в петлице.

- Я и не спорю. Тем более, что это очень похоже на скачки. Туда тоже ходят в строго регламентированной одежде. Кажется, у дам обязательна шляпка, и каждая выделывается, как может. Некоторые даже целый дом сооружают на голове.

- А я видел корабль. Вот видишь, мы ещё вполне в этом плане демократичны. Так что и не спорь. Ты вообще знаешь количество картин посвящённых корриде?

- И не сосчитать, да?

- Одних офортов у Гойи тридцать три в его знаменитой серии «Тавромахия»!

- Это те гравюры на металле? Их тридцать три? Но они так и не стали популярны при его жизни, между прочим!

- Увы. Но в этом нет ничего удивительного. Его серия «Капричос» при жизни тоже не пользовалась особой популярностью. Но, несмотря на это, «Капричос» - величайшие произведения.

- Да, я помню его знаменитую работу из этого цикла - «Сон разума рождает чудовищ», - кивнула я. - И это, безусловно, интереснее корриды.