Мария. По ту сторону несбывшегося (СИ)

В особняк Франсуазы де Гревинье мы приехали в очень весёлом, приподнятом настроении. Мы шутили с Педро, подтрунивая над его пропавшими магическими способностями. Педро разрядил весь жезл и у него три дня не будет магии. В кого разрядил? Да в том то и дело что ни в кого. Он случайно. Ага. Так я им и поверила. Но смеялась и утешала грустного водителя как могла. Куда это они ходили вчера с Его Сиятельством, что Педро всю магию потратил? Судя по задумчивому взгляду Арта, он тоже был не в курсе. Хотя у герцога куча дел, вполне возможно никак не связанных с нами.

Так что я выкинула это из головы и решила сосредоточиться на предстоящем визите. Хотя ничего особенного от него и не ждала. Любовница герцога Альба, неудачно попытавшаяся соблазнить герцога фон Мёнериха. И что там может быть интересного? Только вот я ошиблась. И поняла я это сразу, уже в фойе, где мрачный дворецкий, забрав у меня накидку, а у Артура плащ, повёл нас наверх.

— Это что? — с ужасом спросила я Арта шёпотом.

— Франсуаза собирает уродства. Это был «Двойной портрет карлика Морганте», Аньоло ди Козимо. У него ещё было прозвание Бронзино, — тоже шёпотом ответил Арт.

— У карлика?

— Да, нет. У художника.

— Какое-то странное увлечение. А ты откуда о нём знаешь?

— Франсуаза с отцом как-то сцепились из-за Веласкеса. У него есть несколько полотен с придворным карликом, Франсиско Лескано. Отец хотел одно из них купить. Но она перекупила.

— Она так богата?

— Да. И на это своё увлечение денег не жалеет.

— Жуткое увлечение. А зачем твоему отцу понадобился портрет карлика?

— Это же Веласкес. Кстати, он писал ещё одного карлика — дона Себастьяна дель Морра. Умнейший был человек. У него ещё было прозвище Эль Примо.

— У художника?

— Да, нет же! У карлика.

— Я запуталась. Но увлечение жуткое. Мне не нравится.

— Мне тоже. Но у неё там дальше — не лучше. Так что — готовься.

— Вся во внимании, — хмуро прошептала я.

Пока мы шли по лестницам и парадным комнатам, я разглядывала уродцев всех мастей и пород, среди которых были не только карлики.

— Откуда их столько?

— Ну как же! Раньше была мода на подобных людей. Ходили слухи, что даже есть деревня, которая специализировалась на выращивании подобных существ. Магия и специальное сдавливание и деформация скелета — и можно из нормального ребёнка сделать уродца. Не смотри на меня так! Это было давно.

— Как люди вообще могли додуматься до такого!?

— Деньги. Причуды богатых людей, которым мало было собственной роскоши, они стремились ещё и подчеркнуть своё физическое превосходство. Таких людей специально искали и привозили к правителям.

— У меня это может вызвать только одно — желание помочь. Какое, прости меня Праотец, тут может быть превосходство?!

— Я согласен с тобой. Но чего я совсем не понимаю так это — как можно собирать подобное? Чего она этим хочет добиться? — Артур в задумчивости провёл пальцами по лбу.

— Она красива. Может быть, эти картины призваны это подчеркнуть?

— Скорее этим она показывает, что внутри она уродливее, чем эти люди внешне, — покачал Арт головой.

— А почему художники писали подобные портреты? Зачем?

— Это сейчас тебе кажется это, по меньшей мере, странным. Но раньше были и нравы другие, и правила. К тому же, такая внешность подобным людям часто обеспечивала довольно высокое положение и безбедную жизнь. Вот смотри, — и он подвёл меня к одному из портретов, с которого на нас смотрел маленький человек, с умными печальными глазами.

— Это художник Хуан ван дер Амен. Портрет Руперта, придворного карлика герцога Иоганна Казимира. Так вот, у него даже был собственный, изготовленный на заказ, маленький рыцарский доспех.

— А тут карлики с собаками.

— Да, в основном художники изображали большие породы. Вот тут — английский дог. Это что бы подчеркнуть, что стоящий рядом человек мал, — пояснил Арт, — а вот эту картину она покупала у Игнасио. Сделал для неё на заказ.

Арт указал мне на портрет карлицы с большим серебряным шаром в руках.

— Игнасио?

— Да, Игнасио Сулоага. Помнишь его «Селестину», что весит у Хакобо в кабинете? Я видел обе эти работы у него в мастерской.

Я кивнула, вспоминая полуобнажённую девушку в роскошном халате, накинутом на изящные плечи.

— Ох. Это девочка? Какая она…большая, — я посмотрела на ещё одну картину, висящую в коридоре.

— Да. Смотри, тут написано, что это «Портрет Эухенио Мартинес Вальехо», Хуан Карреньо де Миранда. Ну тут, скорее всего, лишний вес обусловлен заболеванием.

— Но это не повод писать её обнажённой. Бедный ребёнок.

— Она похожа на того карлика в фойе. Тоже двойной портрет. Один портрет в одежде, а другой в костюме Вакха, чтобы подчеркнуть все… особенности.

— Давай дойдём уже до гостиной. Я насмотрелась.

Арт кивнул и мы ускорили шаг.

Нас проводили в гостиную, где Арт тут же вальяжно развалился на диване, притянув меня к себе. Это такая тактика? Ну ладно. Подыграем. Просто обычно он так себя не ведёт.