Мария Стюарт

Парижская резиденция, Лувр, была в основном рабочим местом Генриха II и в то время полностью перестраивалась, так что королевские дети редко посещали ее. Почти все прочие дворцы за пределами Парижа обязаны своим существованием страсти королей к охоте. Ближайшим был Фонтенбло, находившийся в тридцати пяти милях к югу. С XI века он был охотничьим замком, но Франциск I превратил его в подлинную жемчужину Возрождения. Парадные залы расписал мантуанский художник и архитектор Франческо Приматиччо, он же разместил в них точные копии античных статуй. В его обязанности входило и заведовать королевской коллекцией картин; впрочем, Франциск I сам купил «Мону Лизу» непосредственно у Леонардо да Винчи. Фонтенбло был исполнен роскоши — насколько ее мог позволить кошелек короля. Прекрасный замок Линлитгоу, в котором родилась Мария, спокойно поместился бы в одном из его строений.

На юго-западе от Парижа река Луара поворачивает на запад, к морю, и именно там на ее берега, словно жемчужины в ожерелье, нанизаны замки. Ближайший к Парижу — Шамбор, самый величественный из всех и более всего любимый Генрихом II. Этот обширный замок, весь в башенках и шпилях, стоит на реке Коссан. Франциск хотел отвести воды Луары, но его разубедили; впрочем, строительство замка и так почти разорило его. Замок был роскошно изукрашен снаружи и внутри, в нем более четырехсот помещений, оштукатуренных и расписанных в соответствии с модой. В центральном парадном зале находится двойная винтовая лестница, которую, говорят, спроектировал сам Леонардо. Тысячи узких проходов и укромных уголков поощряли к секретам, интригам и тайным свиданиям, игравшим огромную роль в жизни блестящего общества.

Придворные любовались Марией и дофином, игравшими в куртуазные игры, в которых она была попавшей в беду прекрасной дамой, а он — ее преданным рыцарем. В замке был особый балкон, с которого дамы могли наблюдать за возвращавшимися с охоты кавалерами или смотреть представления и турниры, устраивавшиеся внизу, во внешнем дворе.

Как только Мария научилась читать, ее познакомили с популярнейшей книгой того времени — романом «Амадис Галльский». Это был французский перевод испанского романа Гарсии Родригеса де Монтальво, повествовавший о приключениях прекрасного рыцаря Амадиса, спасавшего свою возлюбленную Ориану из плена и попутно побеждавшего всех врагов ее отца. Книга имела большой успех среди романтически настроенных придворных того времени и оказала огромное влияние на женщин. Диана д’Антуен, впоследствии ставшая первой любовницей Генриха IV, даже изменила свое имя, назвавшись Коризандой в честь одной из героинь романа. Роман представлял собой романтическую версию истории короля Артура и его рыцарей, хотя здесь они сражались не за Грааль, а за чистую любовь.

Стоя на балконе замка Шамбор, впечатлительная Мария видела, как фантазия превращается в реальность: облаченные в доспехи рыцари сражаются, а на их копьях — цвета их возлюбленных. Поскольку внимательные няньки вовремя уводили своих подопечных, она не видела, как нарастает жара, а усталость вызывает вспышки раздражения, так что галантность турниров зачастую сменяется мстительной жестокостью. Копья отбрасывались в сторону, а их сменяли секиры и булавы, а затем усталых воинов, утром бывших странствующими рыцарями, уносили на окровавленных носилках.

В Шамборе Мария и дофин катались верхом по обширному парку — вооруженная охрана и фрейлины держались на приличном расстоянии — и охотились на дичь, которую самым почтительным образом подгоняли к ним. Одним из новшеств, завезенных Екатериной Медичи из Италии, стал обычай надевать под юбку панталоны, что позволяло королеве ездить верхом по-мужски, не выставляя ноги на всеобщее обозрение. Мария вскоре переняла эту моду. Генрих II подарил ей двух лошадей — Бравану и Мадам Ла Реаль, и когда дофин седлал своих коней — Энгиена или Фонтэна, наступало самое беззаботно-счастливое время ее жизни.

Мария получила и образование, подобающее принцессе королевского рода. По приказу Генриха Екатерина позаботилась о том, чтобы Мария училась вместе с королевскими детьми у тех же наставников, Клода Милло и Антуана Фокелена, а духовные наставления были вверены Пьеру Лавану и Жаку Амио. На попечении собственного капеллана Марии Гийома де Лана находилась ее утварь для причастия, перевозившаяся за ней повсюду, где бы она ни пожелала посетить мессу. Таким образом старались избежать заражения, которое оказывалось возможным, если бы королева принимала причастие из общей чаши. Узкий круг придворных Екатерины Медичи придерживался строгих моральных принципов по сравнению с распущенностью двора Франциска I, и на случайные любовные интрижки здесь посматривали косо. Иметь постоянную любовницу — как в случае Генриха II — считалось приемлемым, но беспорядочные кратковременные связи воспринимались как вульгарная аморальность.