Мария в поисках кита

Этим утром (первым на Талего, гребаном острове) за дверью было тихо. Никто не дергал ручку и не проклинал меня последними словами. Что было довольно странно, ведь ВПЗР не садится за работу, не посклочничав для профилактики. Отнеся странности к смене обстановки, я спокойно приняла душ, привела себя в порядок и спустилась вниз, в салон.

ВПЗР не обнаружилась и там.

Я нашла ее через десять минут, в кафе. Вчера оно было просто закрыто, а сегодня — закрыто, но не полностью, если можно так выразиться. Или — не полностью открыто. Никаких предупреждающих табличек «Cerrado! — Abierto!», [20]никаких часов работы. Одна лишь вывеска с названием, над которым никто особенно не заморачивался: «TALEGO».

Как и вечером, высокие окна кафе были зашторены кусками плотной льняной ткани, но дверь оказалась приоткрытой. И из-за нее звучала музыка. Что-то очень знакомое — кажется, Фрэнк Синатра.

В свой первый приезд на Талего мы даже не заходили внутрь, ограничившись посиделками на импровизированной летней террасе (несколько столиков под полотняным навесом). И в общем ничего не потеряли. Почти… Потому что кроме двух стандартных автоматов с сигаретами, напитками и сладостями, был еще один, ни на что не похожий, — музыкальный. Самый настоящий американский jukebox времен тотального помешательства на кадиллаках, рок-н-ролле, певце Рое Орбисоне и актере Джеймсе Дине.

Он занимал центральное место в полусумрачном и довольно большом помещении. Мимо такого не пройдешь, не разинув варежку, — учитывая совершенно феерическую подсветку и большое количество старомодного винила в чреве. Из этого самого чрева и вещал Фрэнк Синатра, а легкое поскрипывание винилового песка сразу же подняло мне настроение. Обожаю ретро-стиль и обожаю островки давно прошедшего времени, куда можно хоть ненадолго сбежать от реальности — хоть на кадиллаке, хоть на чем.

А вот от ВПЗР — не сбежишь!

Она настигла меня и тут. Вернее, это я настигла ее, стоило перевести взгляд с jukebox'a на зал. ВПЗР сидела за самым дальним столиком и курила самокрутку.

Примечание: Иногда (в пафосных местах и просто в местах большого скопления народа) ВПЗР изменяет своим вонючим дешевым сигаретам с самокрутками. Самокрутки — вещь запоминающаяся, процесс их свертывания — почти сакральный, и вообще… Они нетривиальные, следовательно, и человек, курящий их, нетривиален. Таким вот кретиническим способом ВПЗР повышает собственную самооценку и хочет понравиться людям, которых (по определению) ненавидит — всех вместе и каждого по отдельности. Ну не дешевка ли?

— Привет! — сказала ВПЗР. — Долго спишь.

— Вы уже сделали заказ?

— Сейчас сделаю. И заказ придется принимать тебе. Потому что здесь ни души.

— Как это?

— А вот так. Есть только ты, я и Синатра. И больше никого. Ты ведь умеешь обращаться с кофе-машиной? Потому что лично я — пас.

Я умею обращаться с кофе-машиной: до ВПЗР у меня была другая жизнь, и в ней я как раз и работала баристой в кофейне. Собственно, в этой самой кофейне на улице Моховой (она называлась «Elephant») мы с ВПЗР и познакомились… Во об этом — как-нибудь в другой раз.

— Даже если я умею — что с того?.. Куда подевались хозяева?

— Ты у меня спрашиваешь или у себя?

— У вас.

— Ответ простой: я не знаю.

— Как же вы сюда попали?

— Через заднюю дверь. Мы могли оказаться здесь и вчера, если бы ты догадалась сделать то же самое…

— Я бы никогда не сделала то же самое. Вторгаться на чужую территорию, когда вас совсем не ждут, — противозаконно.

— Противозаконно страдать от голода и отсутствия чашки крепкого кофе. Давай подсуетись, сообрази что-нибудь на завтрак.

— А если придут хозяева? Как мы объясним им подобную самодеятельность?

— Ну, если они до сих пор не пришли… И Фрэнк Синатра не сподвиг их явиться…

— Так это вы завели автомат?

— Конечно. Это было несложно. Я дождусь кофе или нет?

— Кофе мы можем выпить и у себя, никого не напрягая и не влипая в сомнительные ситуации.

— Здесь мне нравится больше. Всегда мечтала стать владелицей кафе…

— Это не ваше кафе.

— Покончим с препирательствами, Ти. Обещаю тебе уладить все проблемы с хозяевами… когда они появятся… Если появятся… Заплатим им чуть больше. Никто не останется внакладе.

— Что значит — «если появятся»?

— Это всего лишь фигура речи. Не придирайся к словам.