Марийкино детство

– Ешьте, голубчики, за здоровье рожденницы. Вот эти круглые пирожки – с вишней, а длинные – с молодой картошкой.

Но гостей не приходилось особенно упрашивать. Они сидели вокруг стола – кто на стуле, кто на табуретке – и жевали так, что только за ушами трещало.

Саше отложили его порцию и прикрыли тарелкой. А он всё не шёл и не шёл.

В десять часов все гости разошлись. С галчонком в руках Марийка вышла на крыльцо и присела на каменных ступеньках. Ей хотелось немного посидеть одной после этого длинного и шумного дня.

Большая круглая луна стояла прямо над крыльцом. Акации отбрасывали длинные чёрные тени. С полянки тянуло острым запахом скошенной травы.

Марийка подобрала под себя босые ноги и cунула за пазуху заснувшего галчонка.

В темноте послышались шаги. Кто-то подходил к крыльцу.

– Саша? – крикнула Марийка, ещё не видя того, кто шёл.

– Я! А ты ещё не спишь?

– Нет, не сплю, Сашенька. Что ж ты опоздал? Я тебя ждала, ждала. Пойдём скорей – для тебя пироги оставлены.

Они вместе поднялись по лестнице и вошли в комнату.

Тут только Марийка заметила, что у Саши под мышкой толстый пакет.

После темноты комната показалась Марийке маленькой и очень светлой. Поля сидела у стола и мыла чашки.

– Вот поздний гость! – воскликнула она и пододвинула Саше пироги, накрытые тарелкой.

– Хорошо у вас, Пелагея Ивановна, – сказал он, надкусывая пирог. – Лучше, чем было за синей занавеской! Правда, кучерявая?

– Уж сравнил тоже… – сказала Поля. – Ведь здесь у самого Сутницкого кабинет был. Как увижу я иной раз, что он со двора на наши окна смотрит, так мне даже страшно становится.

Саша засмеялся.

– Не бойтесь, Пелагея Ивановна, – сказал он, – мы вас в обиду не дадим.

Марийка плохо слушала разговор – ей очень хотелось узнать поскорей, что у Саши в пакете.

А он, видно, забыл про него – положил на подоконник, да так и оставил.

«Может, это вовсе не для меня, – думала Марийка, – может, ему на службе сапоги выдали или другое что».

Саша заметил, что она всё время посматривает на подоконник.

– Ну-ка, Марийка, развяжи, – сказал он.

Марийка обрадовалась и стала быстро развязывать Сашин пакет.

В пакете оказалась сумка. Школьная сумка, блестящая, чёрная, с металлическим замочком и с двумя ручками, – совсем такая, какую видела когда-то Марийка у одной из Лориных подруг.

Сумка была не пустая. В ней что-то тарахтело и перекатывалось. Марийка открыла сумку и высыпала на стол несколько карандашей, ручку, линейку, резинку и три тетрадки.

– Это всё мне? – испуганно спросила Марийка, вертя в руке новенький карандаш.

За всю её жизнь у неё никогда не было целого, неочиненного карандаша. Ей всегда доставались только огрызки.

– Сашенька, это мне? Зачем?

– Как – зачем? – сказал Саша. Нынче тебе, Мария, в школу идти. Через два месяца занятия начинаются…

ШКОЛЬНАЯ ОСЕНЬ

Шатаясь по городу, Марийка с Машкой забрели на Филимоновскую улицу.

– Давай посидим в сквере, ноги устали, – сказала Марийка.

– Ладно. Я там листьев насбираю.

Девочки присели на скамейку в небольшом сквере, как раз напротив бывшей женской гимназии.

Машке не сиделось на месте, и она сейчас же побежала собирать красновато-золотистые листья клёна.

Марийка осталась одна на скамейке. Она смотрела на облицованный жёлтыми кафлями, точно вылепленный из сливочной помадки, фасад гимназии. Ей вспомнилось, как её присылали сюда с завтраком для Лоры.

Теперь в этом доме было пусто. Одно из окон было распахнуто настежь. На подоконнике стояла женщина и протирала стёкла; даже слышно было, как скрипит под тряпкой стекло.

«Наверно, скоро занятия начнутся, – подумала Марийка. – Опять Лора будет ходить в гимназию под ручку со своей подругой. А я-то пойду ли в свою школу? Хоть бы открывали её поскорей! Надоело дома одной сидеть».

Марийка вздохнула.

Вернулась Машка с охапкой кленовых листьев:

– Ты чего нос повесила?

– Так. Пойдём, Машка, домой.

– Пойдём.

– Машка, а в гимназии уже окна моют, – сказала по дороге Марийка.

– Ну так что же? – равнодушно спросила Машка.

– Учиться охота.

– А мне так нисколечко.

С тех пор как Саша подарил Марийке сумку, карандаши и тетради, она не переставала думать про школу. Интересно, где ж откроется эта школа? Уж не там ли, где учился Сенька Полуцыган? Один раз Марийка даже отправилась на другой конец города, чтобы посмотреть Сенькино училище. Оно помещалось в узком и пыльном переулке возле вокзала. Марийка с грустью посмотрела на одноэтажное кирпичное здание с выбитыми во время перестрелки стёклами и с грязным крыльцом. Над крыльцом висела, держась только на одном гвозде, доска с надписью:

УЕЗДНОЕ 4-КЛАССНОЕ УЧИЛИЩЕ

Нет, Марийке совсем не хотелось учиться в этом грязном и скучном доме. Но всё-таки она обошла его со всех сторон, заглянула во двор и, шагая назад по кривым привокзальным улицам, подумала:

«Ладно уж! Пусть хоть эта-то школа поскорей откроется…»