Марийские народные сказки

— Чем упрекать нас, — говорит старику муж, — лучше выпьем красного вина за то, что ты спас женщину Марину Яковлевну.

Понял рыбак иносказание мужа, да повернул по-своему:

— Согласен, выпьем за утонувшую глупую жену.

Выпили они. Муж наливает белого вина.

— Выпьем, — говорит, — за умершего ее мужа.

— Хорошо, — стоит на своем старик. — Выпьем за настоящего мужчину, который одолел мнительного мужа.

Выпили они. Загрустили муж и жена: жаль ему терять такую красавицу, жаль и ей расставаться с таким бесстрашным и самоотверженным человеком.

Посмотрел на них старик и говорит:

— О-хо-хо. Что же вы, столько лет прожили, а не знаете, что семья — как зеркало: чем крепче, надежнее оборотная сторона, тем чище и ярче лицевая!

Как одну девушку за трёх женихов отдавали

авно это было. Жили муж с женой, и была у них дочь на выданье. Вот приехал однажды жених к ней свататься. Всем хорош парень: и лицом и ростом вышел. И уж так матери понравился, что уговорила она дочь подарить ему вышитый платочек, чтоб скрепить сговор.

Дня не прошло, как в дом новый жених нагрянул, еще лучше прежнего. Он пришелся но сердцу отцу невесты, и вновь их сговор был скреплен вышитым шелковым платочком.

А тут и третий в ворота стучит. Ладный да пригожий, понравился он невесте. И тоже с подарком домой отбыл, чтоб к свадьбе готовиться.

Вот тут-то и всполошились родители: как же так получилось, что единственную дочку сразу трем женихам просватали? Да не долгим было их беспокойство. Ведь давно известно, что женщина из любого положения вывернется. И тут так же случилось.

Подвесила мать невесты к потолку две зыбки: в одну собачку уложила, в другую — кошку. Качала их, баюкала, и превратились они в девочек. Стали расти девочки не по дням, а по часам. И вскоре сравнялись с дочерью, такими стали, что всех троих различить невозможно.

А тут и женихи подъезжать начали. Сыграли родители одну за другой три свадьбы, выполнили свое обещание женихам, уважили родичей.

Прошло время, и приезжает один из зятев в гости к ним с молодой женой. Отец с матерью усадили их за стол, потчуют пирогами и медовухой. Тесть и спрашивает потихоньку зятя:

— Доволен ли ты, зятек, своей женой.

— Доволен, отец. Вот только ночью она почему-то шипит да царапается.

Догадался тесть, что этому зятю в жены досталась дочь, что из кошачьего племени происходит.

Вскоре и вторая пара приехала погостить у родителей. Усадили и их за стол, потчуют пирогами да медовухой. А тесть спрашивает зятя тихонечко:

— Доволен ли, зятек, своей женой?

— Доволен, отец. Да только ночью она почему-то рычит и кусается.

Понял тесть, что эта дочь — из собачьего рода-племени.

А тут и третья пара приехала. Родную дочь отец принимал с почестями: усадил в красный угол, угощал жареным гусем да восемнадцатилетней выдержки медовухой. Попили они, поели, а затем поехали в гости к молодым — родной дочери и любимому зятю.

А у первых двух зятевей жизнь не ладилась, да и попробуй уживись с кошкой да собакой!

С тех пор в народе молва идет: коль не живет семья мирно, значит, жена происходит из кошачьего либо собачьего племени.

Не спрашивай того, о чём нельзя спрашивать

тую весну отпустила домой и пастуха, но наказала строго-настрого: людям о своей тайне не говорить — иначе смерть.

Возвратившись к людям, мариец вновь нанялся пастушить. Пригнал он однажды стадо к старому раскидистому дубу, под которым и прежде любил в обеденные часы подремать в тени, прилег, да вдруг услышал, как ворона, сидевшая на ветке, прокаркала:

— Вот глупец. Лежит и не знает, что под дубом закопана сорокаведерная бочка с деньгами.

Вечером пригнал пастух стадо, взял лопату да бегом к заветному дубу. Копнул под корнями, а бочка сама вылазит, будто выталкивает ее земля. Всю ночь таскал он домой деньги, еле управился к утру.

Завел он себе хозяйство: построил светлые хоромы с надворными постройками, купил лошадь, скотину, птицу. Привел хозяйку в дом, девку справную, здоровую, и зажил счастливо, ни в чем не нуждаясь.

Крепкое хозяйство прибыток дает. А куда излишки девать? Вестимо, на базар. Вот запрягает он однажды пару лошадей в тарантас, берет жену с собой и едет как барин. Едет, ухмыляется, а потом как захохочет.

Не нужно забывать, что он знал язык животных. Вот и показался ему забавным разговор мерина с кобылкой. Давайте и мы послушаем:

— Что ж ты не тянешь? — спрашивает мерин. — Я один воз везу.

— Ты мужчина, тебе и везти, — отвечает кобылка. — К тому же ты несправедлив ко мне: посмотри назад — на моей стороне больше груза. С твоего краю хозяин сидит, он легкий, а с моего — толстенная хозяйка.

Вот тут-то и захохотал наш мариец.

— Что ты смеешься? — спрашивает жена.

— Просто так, — отвечает муж, помня наказ царицы змей.

— Нет, ты ответь!

— Да не могу я сказать. Скажу — умру.

— Умри, да скажи. Иначе я с тобой жить не буду. Спрыгну с тарантаса и уйду к родителям.

Бывают же такие глупые жены! Коль втемяшится что в голову — не уймешь, пока своего не добьются.

— Не скажешь? — кричит. — Тогда прощай!