Маримба!

– Это ведь не для школы? – предположила я, просто предположила.

– Да, это вузовские материалы! – тут же согласилась химоза. – Но учебники для школы отвратительные! Бездарные! Нелогичные! Безграмотные! Я, кстати, пишу свой курс.

– Я рада, что вы такой творческий человек… – почти искренне сказала я.

Так ведь правда, это лучше, чем человек закосневший или учитель-взяточник? Старается, ищет материалы… Дубленку из Финляндии не требует…

– Да, и я даю им нагрузку, – улыбнулась химоза. – Вы обратили внимание, что в школьном курсе нет предмета «логика»?

– Обратила…

– Вот, а я им логику заодно с химией и преподаю!

– Но невозможно сделать домашние задания! Очень много, очень сложно…

– Моя дочка делает за… – химоза задумалась, – максимум за сорок минут. Но это редко, обычно за двадцать. Подбежит ко мне, спросит: «Мам, правильный ответ?»

Я подумала – говорить ей, что ее Тася так же списывает у Катьки, как и остальные? И так же теребит ее ВКонтакте, когда Катька никак не приступит к химии или никак не выпутается из дебрей солей, щелочей, цепочек преобразований, сульфатов, сульфитов, сульфидов…

Я вздохнула.

– Пожалуйста, Ольга Макаровна! Давайте попроще задания. Покороче. Чтобы можно было в учебнике найти какую-то теоретическую базу для решения.

– Не-ет! – засмеялась химоза. – Так слишком просто! Так они никогда никуда не придут!

– А куда они должны прийти? – все же уточнила я, вставая.

– К… – Химоза запнулась.

– К победе коммунизма, – сказала я, уже подойдя к двери маленькой лаборантской, куда Ольга Макаровна завела меня для разговора по душам.

– Нет, почему? – очень удивилась химоза.

И я неожиданно заметила, какие у нее странные глаза.

– Вы хорошо видите? – спросила я.

– В смысле? – насторожилась Ольга Макаровна.

– В смысле, вот я, скажем, в очках. Я – не очень хорошо вижу.

– А… Я – хорошо.

Значит, зрение нормальное. И этот взгляд – не признак близорукости или астигматизма.

– Я вас пригласила, – сказала Ольга Макаровна, – потому что вы пожаловались на меня директору.

– Я бы и сама к вам зашла, Ольга Макаровна, без приглашения! – теперь уже засмеялась я. – А директору я еще не жаловалась, я лишь написала просьбу, вежливую и корректную, чтобы ваши домашние задания были рассчитаны на среднего ученика, который должен в день сделать пять-шесть уроков, и желательно, чтобы он их подготовил сам, а не списал у товарищей или в Интернете. Еще я попросила, чтобы вы нам химию преподавали обычно, не углубленно. Ну вы же читали письмо. Я поблагодарила вас за творческий подход и попросила сбавить обороты.

– Вам лично что надо? – тихо спросила химоза, подойдя ко мне. – У вас выходит пятерка. Вам – что надо?

Я – не боец. Но расплеваться до конца я в случае необходимости могу. А подвести Катьку и расплевываться с химозой было невозможно. Ведь моя бабушка брала моей химозе билеты и в девятом классе, и в десятом… Шила и шила билетерше, сидела по вечерам с ее необъятными платьями, а то и с меховыми накидками, колола себе иголкой пальцы, шла наперекор своим представлениям о том, в какой стране мы живем и какой ценой мы должны добиваться своего, скрывала все от моей мамы, от деда… Пыталась найти хорошие слова, чтобы я знала: бывают такие колбы, с которыми по-другому нельзя, но это не есть закон нашей жизни, закон другой…

– Пожалуйста, не задавайте так много на дом, – повторила я.

– Если у Кати будут проблемы – я всегда в своем кабинете! – весело помахала мне вслед химоза. – Пусть приходит – разберемся.

«Расчетное время приготовления домашнего задания – 22 минуты», – такая запись появилась в электронном журнале на следующий день. Химоза, скрепя сердце, дала на дом две задачки, решаемые. На двадцать две минуты. Недели три она считала время, держалась, а потом вернулась к своей обычной практике.

Если до моего прихода у Кати проблем не было, то после – появились. Химоза выждала месяца два-три, чтобы не сразу, не очевидно. И стала ставить Катьке двойки, тройки, колы… За что? А кто же знает? Контрольные работы на дом не отдают. Вот не отдают и все тут. Двойка! И точка. Учи не учи. Двойка. Катя, круглая отличница с первого класса, получила в четверти тройку. Как-то мне это удивительно напомнило мое собственное детство, только с некоторыми нюансами…

– Может, тебе сходить к директору? – предложил мне Данилевский, когда я в очередной раз стала жаловаться ему на самодурство химозы. – Ты же любишь всех учить. Вот, сходи, научи директора, всё там, как положено… Расскажи, как преподавать химию… Как жить, в чем правда, почему Россия – великая страна… Поагитируй… Сходи, сходи…

Я постаралась не обращать внимания на недобрую иронию Данилевского.

– Я уже сходила.

– И что директор? Послушала тебя?

– Да, послушала. Выслушала, точнее. И объяснила, что Ольга Макаровна – один из лучших учителей в школе. Ее не поняли в соседней гимназии, а наша директор ее поняла, взяла на работу. И теперь та пишет свой курс. Талантливый, гениальный. Потому что все существующие учебники очень плохие.

– Ну и что тебя не устраивает?