Марина

Марина медленно шла за ним, но держалась в сторонке, зорко наблюдая за присутствующими. Был рабочий день, и людей было мало. Её внимание сразу привлекли к себе два здоровых парня. Они стояли возле киоска близко к друг другу. Оба с газетами в руках. Они ей сразу напомнили тех, с площади. Почти одного возраста, и одеты даже похоже. Оба в кепках, как и те. Лёня приближался к залу, где размещались камеры хранения, и когда уже стало понятно, что он может войти туда, парни убрали газеты и двинулись с места. Они объединились и медленно пошли за Лёней. Всё было очевидно. Марина была в отчаянье. Не зная, как сообщить об опасности Лёне, она вдруг со всех ног бросилась к этим двум парням и с разбегу врезалась в них. Молодые люди, не ожидавшие такого натиска, еле устояли на ногах. Марина же плашмя плюхнулась на пол, лицом вниз. Шум удара, падающего тела и чемодана, громкое недовольство тех парней, возгласы свидетелей, – всё это не мог не услышать Лёня. Он оглянулся и увидел лежащую на полу Марину. Первое, что хотел – это броситься к ней, но вспомнив её напутствие, резко свернул в сторону и быстрым шагом пошёл прочь. Замешательство тех, в штатском, длилось не больше нескольких секунд. Они даже не стали помогать Марине подняться. Растолкав нескольких зевак, бросились к камерам, но зал, где они находились, был уже пуст.

Марине помогли подняться двое других мужчин. У неё был разбит лоб и коленка. Эти же мужчины помогли ей сесть. Они буквально подхватили её под мышки и донесли до скамейки. Сама Марина не могла сделать и шагу. Столь серьёзные ушибы девушки не позволяли даже предположить, что это было сделано специально. Её отлетевший чемодан лежал в сторонке. Он раскрылся и некоторые вещи вывалились. Сердобольная старушка стояла и караулила чемодан, чтобы ничего не украли. Подошёл милиционер и помог собрать вещи.

– Гражданочка, что же вы так быстро бегаете? Куда торопитесь?

–Извините… Я поскользнулась.

Марина плакала от боли. Всё было искренне, очень правдоподобно и не вызывало никаких подозрений. Женщины, оказавшиеся рядом, помогли ей перевязать коленку головным платком, вытерли сочившуюся кровь на голове. Прошло минут сорок, пока Марина оправилась от боли. Помогавшие ей люди постепенно разошлись. Она видела, что те двое парней вновь заняли свои наблюдательные места. В её сторону даже не смотрели. Пора было идти искать Лёню. Он ждал на остановке, беспокоясь о ней, но помня наказ, не предпринимал никаких действий. Чтобы чем-то занять себя, пораспрашивал у местных бабушек, не сдают ли они комнату. Ему посоветовали пройти в частный сектор, где ещё оставались домики от бывших деревень, которые потеснил строящийся город. Увидев хромающую Марину, Лёня бросился к ней.

– Мариночка! Бедняжка, моя! – Лёня забрал из её рук чемодан.

– Всё расскажу потом. Уйдём подальше от этого места.

Потом около двух часов они, заходя в каждый дом, искали, кто бы пустил их в качестве квартирантов. Они ушли от вокзала на достаточно большое расстояние. Приближался вечер. Голод давал о себе знать, но остановить поиски означало ночевать на улице. У Марины сильно болела нога, но она скрывала это и, превозмогая боль, старалась улыбаться.

– Мариночка, отдохни. Я сбегаю вон к тому домику, что на краю улицы.

Рядом возилась ребятня, и Марина согласилась посидеть.

Через двадцать минут Лёня вернулся. Он широко улыбался, и Марина поняла, что угол найден.

– Нашёл. Пошли быстрее. По дороге расскажу, – Лёня взял чемодан, и они пошли.

Быстро не получилось. После стояния на одном месте нога отекла, и сейчас Марина еле передвигала её.

Подошли к дому. Неказистому с виду, но во дворе чувствовалась продуманность. Всё было на своём месте. От калитки в дом вела дорожка, выложенная из камушков, камней, булыжников, обломков кирпича. Смесь несуразная, если в отдельности, а в целом дорожка выглядела как шедевр человеческого старания и вкуса. Вдобавок она была широкой. Каждый кусочек- законченный сюжет. Тут и цветочек, где большой булыжник, вставленный в ямку, становился вровень с маленькими камушками. Тут и кирпичный островок с каменными вкраплениями, и мозаика с витиеватыми элементами. Камешки подбирались и укладывались вплотную, не оставляя даже проблесков земли. С годами всё так хорошо утрамбовалось, что ходить по дорожке было легко. С обеих сторон её, в начале, росли незатейливые цветочки. А дальше по обе стороны росли деревья. Аккуратные, в меру пышные, с побеленными стволами. Куры не бегали бесхозно по двору, а степенно прохаживались в специально огороженном месте. Чистенько, аккуратно.

Марина и Лёня вошли во двор, но в дом Лёня пошёл один. Вышел он уже с миловидной бабушкой. Невысокая, но очень опрятная. Белый платочек, белый передник.

– Мариночка, баба Вера сдаст нам комнату, – радостный Лёня направился к Марине. Взяв в руки чемодан и поддерживая жену, он вместе с ней подошёл к старушке.

– Здравствуйте, – Марина вежливо поздоровалась.

– Здравствуй, милая. Что у тебя с ногой?

– Да так, упала…

– Что ж мы здесь стоим? Тебе, поди, и стоять-то в тягость. Заходи, милая.