Марина и цыган

Дома всё было по-прежнему: парни не просыпались. Достав из буфета муку, соду, соль и прихватив молоко, я пошла на кухню. Там затопила печь, замесила тесто и, добавив в него два яйца, стала печь блины. Так как теста было много, то и ноздреватых дымящихся блинов получилось не меньше трёх десятков. Принеся их в дом, я поставила также на стол тарелку с растопленным сливочным маслом и разлила по кружкам молоко. Пора было будить дядьку и его приятелей. Но когда я снова вошла в спальню, никто из них даже не пошевелился. Потянув Женьку за штанину, я неожиданно обнаружила, что она порвана. Пришлось отыскать в ящике шифоньера катушку ниток с иголкой и зашить прореху прямо на спящем дядьке. Первым проснулся Димка. Открыв глаза, он приподнялся на локте и секунды три смотрел на меня мутным взглядом. Наконец, взор его прояснился и мой сосед, побледнев, отшатнулся назад, свалившись прямо на спящего Вадима.

-Ты что, пьяный? – проворчал Синеглазый, выбираясь из-под Димки и протирая глаза.

При виде меня он сразу запнулся и ткнул локтем под ребро мирно почивающего Женьку. Промычав что-то во сне, дядька повернулся на другой бок, из-за чего я едва не уколола его иглой.

-Да проснись же ты! – прошипел Вадим и ткнул его в бок ещё более энергично.

Это возымело действие и Женька, наконец, проснулся. Широко зевнув, он мечтательно произнёс:

-Зачем Вы меня разбудили? Мне приснилось, что я познакомился с такой интересной девушкой…

-С какой это девушкой? Уж не со мной ли? – насмешливо поинтересовалась я.

При первых же звуках моего голоса дядька, лежавший спиной ко мне, подскочил, как ужаленный, едва не вырвав у меня из рук иголку с ниткой. Теперь уже все трое парней уставились на меня с таким видом, будто перед ними сидело привидение. Не обращая на них внимания, я закончила шитьё и, оторвав нитку, с удовлетворением сказала, имея в виду дядькину штанину:

-Теперь порядок!

Затем вернулась в зал и села за стол. Однако из спальни не доносилось ни звука.

-Ну, долго вас ждать? Блины остынут, - подбодрила я парней.

Во время нашей трапезы за столом царило гробовое молчание. Дядьке под моим взглядом сначала кусок в горло не лез. Но потом он разохотился и съел чуть ли не с десяток блинов. После еды я собрала со стола всю грязную посуду и хотела отнести её на кухню, однако парни дружно запротестовали и сказали, что вымоют всё сами. Одарив их улыбкой, я оставила посуду на столе и удалилась в спальню. Через минуту туда заглянул Женька. Увидев, что я стою перед открытым шифоньером, он спросил:

-Марина, ты куда собралась?

-Да вот, схожу, пожалуй, за грибами. Дождик прошёл.

-Зачем тебе грибы, если и так всё есть?

-Как зачем? Суп сварю!

После этого дядька уже не пытался меня отговаривать. Выйдя из спальни с плетёным лукошком, я сказала:

-Счастливо оставаться! Ждите меня часа через два!

Сделав вид, будто направляюсь к околице, я вернулась обратно через сад и подкралась к открытому окну. Сначала было слышно лишь, как звенела посуда. Парни мыли её по способу разделения труда: непосредственно мытьём занимался Женька, Димка же вытирал тарелки и кружки полотенцем, а Синеглазый ставил всё в буфет. Потом, развалившись на диване, они стали слушать магнитофон. При этом дядька мечтательно смотрел в окно, а мой сосед с Вадимом перелистывали книгу по искусству, которую я прихватила с собой из чулана. Вскоре они дошли до страницы, где была изображена Венера Милосская.

-Как она тебе? – дёрнув Женьку за рукав, поинтересовался Димка.

-Ничего, красивая женщина. Мне нравится! – одобрил дядька, бросив взгляд на богиню.

-Лицо у неё действительно красивое, а вот фигура – так себе, - высказал своё мнение Синеглазый.

-Чем это тебе её фигура не нравится? – оскорбился за Венеру Женька.

-Бёдра слишком толстые и талии почти нет.

-Между прочим, главное в женщине – это бёдра, - разгорячился дядька. – А лицо у неё холодное, в нём жизни нет!

-Конечно, тебе главное – за что хватать, - с невозмутимым видом отпарировал Вадим.

-Хватит вам ссориться, - примирительно произнёс мой сосед. – А что касается фигуры, то Вадим не совсем прав: у неё грудь красивая и ноги длинные…

-Да, вот бы на эту Венеру живьём посмотреть, - продолжал он мечтательным тоном.

-А ты, что, разве не видел? – неожиданно заметил Синеглазый.

Димка наморщил лоб, словно до него не сразу дошёл смысл фразы приятеля и после паузы ответил:

-Да, пожалуй, ты прав! Марина – вылитая Венера!