Марина и цыган

Внезапно лёгкий, едва уловимый треск сломавшейся ветки заставил меня вздрогнуть и замереть на месте, разрушив идиллию летней ночи. Мне вдруг показалось, что росший с другой стороны огорода куст боярышника слегка покачнулся, словно от ветра, хотя в воздухе не ощущалось ни малейшего дуновения. На всякий случай, я присела, пристально всматриваясь в подозрительный куст. Однако оттуда не доносилось больше ни звука. Выждав минуты две, я перебежала под защиту зарослей бузины, находившихся на краю огорода, и затаилась там. Но вокруг по-прежнему было тихо и я решила, что мне всё померещилось. Ведь за боярышником начинался пустырь, ведущий к цыганской усадьбе. А кому могло придти в голову бродить в такое время возле места, пользующегося дурной славой?

Ещё издали со стороны поляны, где собирались деревенские, до меня донеслись громкие голоса и смех. На столбе, стоявшем с краю, горела яркая электрическая лампочка, вокруг которой кружились ночные бабочки и мошки. Сноп света падал прямо на скамью с собравшейся там весёлой компанией. Правда, мне были видны только спины сидевших на ней людей, среди которых находился и Женька. Остальные же расположились на поваленном дереве, принесённых с собой стульчиках и прямо на траве. Желая лучше рассмотреть присутствующих, я, прячась за кустами, обогнула поляну. Напротив скамьи на своём мотоцикле восседал Чижевский. Будучи в центре внимания, он развлекал публику, охотно откликавшуюся на любую его шуточку. Чижевскому подыгрывали дядька и Федя. В отличие от них, Димка, в основном, отмалчивался и вообще сидел с таким видом, словно раздумывал: уйти ему или, может, остаться? Вадим тоже, казалось, не принимал участия в общем веселье, возможно, потому, что курил. Сидевшая рядом Зинка время от времени обращалась к нему, но Синеглазый так неохотно поворачивал голову, словно хотел сказать: «Оставьте меня в покое!»

Внезапно все засмеялись: вероятно, Юрка отмочил очередную остроту. Тогда я вернулась назад к скамейке, чтобы послушать, о чём они будут говорить. В этот момент кто-то из парней шутливо поинтересовался у Чижевского:

-Что это ты, Юра, в последнее время к нам зачастил?

-Да вот к Женьке по делу приехал и решил заодно заглянуть к вам на огонёк, - нимало не смутившись, ответил тот.

-Раньше, вроде, ты не баловал нас таким вниманием, - неожиданно высказался Димка.

-И что это у тебя за дела такие появились с Женькой? – тут же подключился Федя.

Даже Вадим повернул голову в сторону Чижевского, ожидая, что тот ответит. Изобразив на лице нечто меланхолическое, Юрка со вздохом произнёс:

-По правде говоря, хотел Марину на танцы в клуб пригласить…

-Ну, и что? – поддавшись вперёд, с нескрываемым интересом спросил мой сосед.

-…а она со мной разговаривать не захотела! – сокрушённо закончил Чижевский.

После его слов на несколько секунд воцарилось молчание, а потом, как этого и следовало ожидать, разговор переключился на мою особу. Первым начал Димка.

-А где сейчас Марина? – задал он вопрос Женьке.

-Дома, спит уже, - кратко ответил дядька.

Затем Чижевский осведомился у него о моей фамилии.

-Железнякова.

-Довольно распространённая, - с учёным видом прокомментировал Чижевский.

-Да, напоминает украинскую, - внезапно вмешался в разговор молчавший до этого Вадим.

Тут уже дядька не выдержал и поведал всем, что я наполовину казачка, так как мой отец родом с Кубани.

-Недаром я сразу заметил в её лице что-то необычное! – поспешил высказаться по этому поводу Юрка.

-Да, да, особенно во взгляде! – с воодушевлением подхватил Алёнкин брат.

-К тому же, у неё чересчур пышная грива, - как всегда неожиданно, добавил Синеглазый.

Свою лепту в обсуждение моей внешности внесли и девки. Так, одна из них заметила, что я «больно худа». В ответ на это Вадим, окинув её ироническим взглядом с головы до ног, отрезал:

-Не всем же быть коровами!

У бедной девчонки от его слов даже слёзы на глазах выступили. Что же касается Чижевского, то он, масляным взором задержавшись на её коленях, примирительно промурлыкал:

-Ну, я бы не сказал, что Марина худая. На мой вкус – так в самый раз!

В конце концов, все пришли к выводу, что я, в принципе, «ничего». А мой сосед так разгорячился, что воскликнул:

-Да она – красавица!

Все на мгновение притихли. Но даже Чижевский, снисходительно улыбнувшийся в ответ на Димкину горячность, ничего не возразил. Я заметила, что Вадим, в свой черёд, бросил внимательный взгляд на моего соседа и сразу же отвернулся, словно не хотел, чтобы видели выражение его лица.

-Только она слишком застенчивая, - с видом непререкаемого авторитета подвёл итог Юрка.