Марьина исповедь

– О, как хорошо, – сказал мужской голос справа и громко чихнул, – не до конца задвинули ящик. Хоть немного свежего воздуха и света. И опять эта проклятая пыль. – Было видно, как пылинки проникают в ящик через световую щель.

– Кто здесь? – спросила настороженно принесённая вещь.

– Не переживайте, сударыня, – ответил всё тот же голос, – в этом склепе нас только двое. Разрешите представиться: Императорский Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Моим кавалером был полковник Воинов Юрий Иванович. А Вы, как я понимаю, брошь?

– Да что ты понимаешь! Понимает он… – произнесла она с возмущением. Страх и новая обстановка говорили ей, что лучшее средство защиты – это нападение. – Я женское украшение, каких на свете больше нет. Я никогда ни с кем не делила своих подушечек и шкатулочек! И почему здесь такой сильный запах табака? Ужас! Я что, в ящике для сигар?!

– А Вы ещё та штучка, – обиженно произнёс орден, – послал же бог соседку.

– Соседку? Солдафон! – отрезала брошь.

– Змея, – спокойно парировал орден. Она на самом деле была украшением в виде змеи.

– Что?! – она начала задыхаться от ярости. – Хам!

Орден ничего не ответил. Послышалось шушуканье соседей: «Не приживётся. Сварливая старуха. Обидеть такую почтенную вещь. Нехорошо. Некрасиво. Неправильно».

Женская логика

С тех пор прошли три дня. Днём все обитатели хранилища вели себя тихо, а когда движения во дворце прекращались и за окном зажигались фонари, делились воспоминаниями и впечатлениями из прошлой жизни. Брошь упорно напрягала слух, но слышала только обрывки отдельных фраз, непонятно о чём рассказывающие и неизвестно от кого прилетевшие. Страх уже заменило спокойствие, а желанное одиночество – жажда общения. Освоившись на новом месте, она искала повод для разговора, но после такого начала знакомства найти нужные слова было не так-то просто, и в ящике по-прежнему царила тишина, лишь изредка нарушаемая чихающим по нескольку раз кряду соседом. Так, после очередного приступа, брошь решила прервать молчание.

– Лучше бы они закрыли ящик, – с волнением произнесла она, – я уже устала считать пылинки. Они так и норовят сюда залететь. А что ты молчишь? Я испугалась и наговорила каких-то гадостей, в конце концов, я дама, у меня всё зависит от настроения. – В голосе послышались капризные нотки. – Ну хорошо, если это так для тебя важно, извини.

– Типично женская логика, – промолвил орден, – я знаю, что была не права, но виноват в этом ты.

– Да. Я люблю в себе всё, в том числе и свои недостатки. А что здесь плохого? И не надо трогать женскую логику. Скажи, может ли дама за одну ночь прокутить всё своё жалование, или драться стенка на стенку, или сыграть в «русскую рулетку»? Всё это непредсказуемое безрассудство вы, мужчины, называете загадочной русской душой. И если в женской логике есть хоть какая-то логика, то в вашей загадочной душе её вообще нет. А впрочем, мне всё равно, согласен ты со мной или нет.

– Сударыня, если Вам всё равно, то к чему столько эмоций? – сказал спокойно орден. – И почему Вы постоянно обращаетесь ко мне на «ты»?

– Если женщина говорит, что ей всё равно, то как раз это ей и небезразлично. Ладно, если хочешь, можешь тоже обращаться ко мне на «ты». Я не против.

– Другого ответа я и не ожидал. – Немного помедлив, орден добавил: Век каждой награды короток, потому что у нас всего один хозяин. Лет десять я красовался на груди, после чего в карманы мундира обильно насыпали табаку и повесили в шкаф. Ненавижу запах табака, его из меня уже никогда не выветрить, а ещё у меня аллергия на пыль, поэтому и чихаю. Даже не знаю, сможем ли мы с Вами поладить? Как Вы думаете?

– Мне думать вообще вредно, потому что я могу и передумать, – она кокетливо улыбнулась. – Я пошутила. Конечно, поладим. Если есть с кем поговорить, молчание для меня – яд. Тишина порождает дурные мысли. Я же не знаю, о чём ты думаешь. Эти мысли начинают терзать меня, от этого можно и умереть.

– О, сударыня, Вам не страшен ни один яд, судя по Вашему характеру, Вам обеспечено бессмертие. Вы как та звезда, холодная и вечная.

– Да. В нас есть что-то общее. Жаль, что звёзды так далеки. Но порою, когда нам удаётся увидеться, я слышу, как мои камушки переговариваются с ними.

Идиллия

Их диалог, начавшийся с вечера, продлился до самого утра. Словно два вулкана, спавших долгие годы, вдруг проснулись и начали выплёскивать накопившиеся лавы эмоций, мыслей, воспоминаний. Сначала возникло чувство уважения, а позже ещё что-то, более важное и нужное, доселе для них неизведанное. Она уже привыкла к запаху табака, забыла их первую встречу и всё чаще стала беспокоиться о его здоровье. Он, почувствовав прилив сил, рассыпался при каждом удобном случае в комплиментах. Время, безнадёжно застывшее, качнуло маятник и стало набирать обороты, с каждым днём ставя всё новые и новые рекорды.

– Вы на самом деле очень красивы и понравились мне сразу. Был бы я помоложе, – мечтательно произнёс орден, – я бы доказал Вам всю чистоту моих намерений, а если бы кто-то встал на моём пути, я бы дрался с ним на дуэли.