Марина из Алого Рога

— Нѣтъ, нѣтъ, я смертельно всегда боюсь опоздать… Отпусти ужь насъ въ шесть, пожалуйста! проговорила она такимъ тономъ, — что "я знаю, конечно, какъ трудно тебѣ съ нами разстаться, но вѣдь что же дѣлать!…"

— Надобно предварить Іосифа Козьмича въ такомъ случаѣ, чтобъ онъ приказалъ къ этому времени лошадей…

— Хорошо, хорошо, я скажу ему! заторопился Пужбольскій подать руку княгинѣ: онъ ласкалъ себя мыслью увидѣть тамъ, у Іосифа Козьмича, Марину… Марину, которая не любитъ его и любитъ другаго… и видъ которой, онъ зналъ, еще больнѣе разбередитъ ему душу… Но Рыбакъ, у Гете, тѣшилъ онъ себя, зналъ также, что его ожидаетъ… и не могъ, не могъ, — полѣзъ въ воду… parcequ'on ne résiste pas à tant d'attraits…

И съ жалобнымъ вздохомъ проговоривъ про себя:

   Sie sprach zu ihm, sie sang zu ihin;
   Da war's um ihn geschehn,

злополучный князь повлекъ за собою княгиню Солнцеву ко дворцу…

Они исчезли изъ виду прежде, чѣмъ Завалевскій успѣлъ внутренно рѣшить вопросъ: лучше-ли ему итти за Диной или оставаться съ Левіаѳановымъ…

А Левіаѳановъ, читая его недоумѣніе въ чертахъ его лица, рѣшилъ тутъ же, что окончательное объясненіе съ нимъ не изъ чего откладывать въ долгій ящикъ, — и приступилъ къ дѣлу немедленно:

— Скоро вы думаете открыть ваше заведеніе? обернулся онъ къ графу.

— Я ничего вамъ объ этомъ не могу сказать, отвѣчалъ ему тотъ не сейчасъ.

— Я осмѣлюсь васъ просить, развязно проговорилъ Евпсихій Дороѳеичъ, — имѣть меня въ виду для этого дѣла… Это такое полезное, реальное дѣло, вырвалось у него безсознательно, — которому я готовъ посвятить всѣ силы и способности… И я смѣю надѣяться, примолвилъ онъ съ заискивающею, плоскою какою-то улыбкой, — что въ убѣжденіяхъ мы вполнѣ сойдемся…

— Не думаю! тихо сказалъ на это графъ.

Левіаѳановъ ушамъ своимъ не совсѣмъ повѣрилъ; онъ въ крайнемъ даже случаѣ такой откровенности не ожидалъ…

— Что вы изволили сказать? переспросилъ онъ.

— Я сказалъ: не думаю! повторилъ такъ же спокойно Завалевскій.

— Вы не полагаете… чтобы наши убѣжденія могли…

— Не полагаю…

— Это однако довольно странно, пробормоталъ "педагогъ":- и что же могло вамъ подать поводъ?…

— Нашъ разговоръ… сейчасъ…

Завалевскій еле замѣтно усмѣхнулся.

— Нашъ разговоръ?… Левіаѳановъ начиналъ теряться. — Что же именно заключили вы изъ него?…

— Что ваши убѣжденія недостаточно реальны! услышалъ онъ неожиданный отвѣтъ.

Онъ поднялъ глаза и встрѣтилъ глаза Завалевскаго, строго остановившіеся на немъ… Онъ прочелъ въ нихъ себѣ, своему безстыдству, безповоротный приговоръ… Нижнюю губу его такъ и повело отъ злости…

— Позвольте полюбопытствовать, прошипѣлъ онъ сквозь стиснутые зубы, — въ чемъ же состоитъ реальность убѣжденій вашей касты?

Завалевскій усмѣхнулся невольно.

— Если вамъ подъ "кастой" угодно разумѣть здравомыслящихъ у насъ людей извѣстнаго общества, то я, кажется, не ошибусь отвѣтить вамъ, что въ понятіяхъ этихъ людей, русскій народъ — не западный пролетарій и не польское быдло. Ни опасаться его, ни презирать наши высшія сословія основанія не имѣютъ; исторической розни между нимъ и ими никогда не было; "главенство" надъ нимъ возлежитъ на нихъ не какъ право, а какъ обязанность, — какъ долгъ старшаго брата учить младшаго… А потому не права розогъ, а образованія, — здороваго, органически правильнаго образованія этимъ высшимъ нашимъ сословіямъ желаютъ прежде всего благомыслящіе у насъ люди… Безъ этого же такъ-называемое образованіе "народныхъ массъ" есть колоссальный пуфъ или ядовитое оружіе, данное въ руки всякимъ политическимъ безумцамъ и интриганамъ… Согласны вы со мной? закончилъ графъ все съ тою же безпощадною улыбкою.

Левіаѳановъ поблѣднѣлъ, открылъ широко ротъ для возраженія… и ничего не сказалъ.

— Извините, что обезпокоилъ, круто повернулъ онъ на каблукахъ, и толстыя подошвы его сердито заскрипѣли по свѣженакиданному крупному песку аллеи…

Онъ остановился лишь у дверей Іосифа Козьмича, поглядѣлъ назадъ и въ раздумьи сталъ обгладывать свои ногти.

— Неужто-жь, въ самомъ дѣлѣ, стали они вдругъ такъ умны? промычалъ онъ про себя, покосился еще разъ на дворецъ Алаго-Рога, бѣлѣвшій сквозь темную зелень кленовъ и липъ, и улыбнулся своею желчною, безобразною улыбкой. — Петербургъ, военная гимназія, — не пропадемъ! рѣшилъ Левіаѳановъ и твердыми стопами вошелъ въ покинутую имъ за часъ назадъ гостиную…

XVI

Онъ нашелъ тамъ хозяина, Вермана и незнакомаго ему щеголеватаго господина за ломбернымъ столомъ, разставленнымъ въ самой срединѣ комнаты; они играли въ табельку. Незнакомый Левіаѳанову господинъ былъ князь Солнцевъ. Онъ былъ очень веселъ, — ему только-что удалось выиграть очень сомнительный мизеръ-увертъ, и онъ повѣствовалъ по этому случаю своимъ партнерамъ, какъ выигралъ онъ однажды подобный же мизеръ съ королемъ и десяткою блашъ.

— Форсе игра была? съ достоинствомъ спрашивалъ Верманъ, чувствовавшій себя чрезвычайно счастливымъ въ княжеской компаніи.