Марина НЕ грустит: Дьявольские ритмы

Кое-как досидели до конца занятий, а потом в рамках традиционного уже реактивного старта Маруся почти буквально подхватила мой портфель, и мои тетрадки и, на бегу упаковывая всё это, потащила меня за руку на выход. Как мы переобулись из сменки в уличные ботинки, я даже не помню – меня просто закружил ураган! Под непрерывную пафосную болтовню о покорении большой сцены мы, забыв завернуть за моей гитарой, полетели ко Дворцу Пионеров, благо он находился недалеко: прямо в соседнем дворе через дорогу. Пронеслись через проходную, снова незаметно переобувшись, оттуда через первый этаж по лестнице вниз и остановились перед неприметной дверью:

– Видимо, здесь! – сообщила Маруся. – Я, кстати, его ещё раньше приметила.

– «Репетиционный зал», – прочёл я вслух табличку.

Помнится, у нас раньше была группа старшеклассников, которые выпустились в прошлом году. Они, ещё играли на танцах, причём не только в нашей школе, но и во всех окрестных.

«Так вот, где они репетировали – ну и ну!» – пронеслось у меня в голове.

Из-за двери еле-еле доносилась музыка. Настолько тихо, что я и расслышал не сразу – видимо, в помещении в своё время грамотно сделали звукоизоляцию. В общем-то, как иначе – репетиционный зал всё-таки. Лишь подойдя к самой двери, я понял, что играли на фортепиано.

– Там сейчас занято, – попытался я урезонить наш ходячий мотор, но куда там. Не обращая ни на что внимания, Маруся ракетой понеслась мимо меня, распахнула дверь и влетела внутрь. Музыка, ставшая было слышнее, мгновенно затихла. Мне ничего не оставалось, как последовать за её взрывейшеством в надежде хотя бы удержать её от глупостей. Так я попал в небольшой зал размером с класс или чуть больше. В противоположном двери углу помещалась ударная установка, у обшитых специальными панелями стен – пара больших комбо-усилителей. Ещё тут нашлись несколько школьных металлических стульев, две парты, вешалка для одежды и большой новый микшерный пульт.

А откуда же звуки фортепиано?

Осмотревшись пристально, я как-то вдруг встретился взглядом с девушкой, стоявшей за синтезатором. Просто непонятно, почему я не обратил на неё внимания раньше, когда мы только ввалились. Впрочем, фокус был не только в этом. Главное – кто была эта девушка.

Снежана Варяг.

В пустом репетиционном зале играла именно она. Играла до того момента, когда в зал влетела Маруся, а следом за нею и я. Теперь тихоня просто стояла и ждала, что мы скажем, и на её личике я не мог прочесть никаких эмоций.

Трудно поверить, но в тот день я впервые увидел лицо Снежаны. До того я лишь отмечал про себя пепельное каре, низкий рост, хрупкое телосложение. Теперь я видел ещё и очень симпатичное личико: светлая кожа без намёка на румянец, тонкие брови, серые глазки. Загляденье – вот только смотрела она прямо перед собой, и было в этом что-то потустороннее. Словно она глядела не только на меня, но и сквозь меня и мимо меня одновременно. И при этом в мыслях оставалась где-то далеко. От этого мне сделалось не по себе, и, подозреваю, Марусе тоже, и, вероятно, чтобы забороть смущение, моя буйная одноклашка выступила вперёд и выпалила:

– Привет! Я Маруся, это Яр! Можно, мы тоже будем здесь репетировать?

Потом маленькая ручка пианистки скользнула к кармашку на груди, извлекла оттуда очки. Так вот в чём был секрет странного взгляда – она просто не видела нас с Марусей как следует!

– Э… ты не против? – не выдержав молчания, пока Снежана возилась с очками, спросила моя стремительная спутница, хотя – судя по интонации – это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Нет.

И это был ещё один «прорыв»: я впервые услышал голос Снежаны Варяг.

– Кстати, привет! – попробовал я притормозить Марусю, дабы пустить беседу в цивилизованное русло. – Ты ведь Снежана из 10–«Б»?

– 10–«Б». Снежана. Варяг.

Понятно, что фамилии не выбирают… хотя, Снежана – вполне себе приятное имя. До чего же странно звучит – «Снежана Варяг»!

– Надо же, мы ведь ни разу не общались, хотя учимся в параллельных классах! – зачем-то ляпнул я.

– Действительно, – неопределённо ответила Снежана, и на её губках появилось подобие улыбки Джоконды..

– А это ты играла сейчас?

Снежана красноречиво промолчала.

«Понятно, глупый вопрос».

– Послушай, Снежана, мы хотим собрать рок-группу, но нам надо где-то репетировать. В этой комнате можно?

– С руководителем кружка договорюсь.

«Ничего себе, какая у неё реакция!»

– То есть можно?

Вместо ответа пианистка лишь слегка приподняла бровь.

«Понятно, ещё один глупый вопрос».

– А может, будешь играть у нас на синтезаторе? – Маруся, которой наскучила наша размеренная беседа, вновь пошла в атаку.

– Можно, – услышал я ответ Снежаны.

– Класс! Яр! Завтра приносишь гитару. После седьмого урока всем быть здесь, как штыки!