Марина (СИ)

Когда я вышла из ванной в распухшим носом и красными, едва видящими от слез глазами, Вадим усадил меня в кресло к журнальному столику.

- Марина, подпиши, пожалуйста, договор о том, что ты нанимаешь меня для расследования обстоятельств дела Швертфегера. Вот здесь и еще здесь... И вот еще подпиши договор, что ты нанимаешь адвокатом Ивана Сергейченко. Не волнуйся об оплате. Это я беру на себя. Ваня - мой друг. Он тебе поможет...

Я подписала все, что он мне предложил. И мы поехали к Скоропаду. Причем прежде, чем мы вышли из квартиры, Вадим закрыл балконную дверь на обе защелки, а потом еще и подергал ее, проверяя, хорошо ли она закрыта. Меня это удивило:

- Вадим, на балконе кошачий туалет...

- Ничего, если не дотерпят до нашего возвращения, придется убирать.

Его машина была припаркована на платной стоянке рядом с моим домом. Доехали мы быстро и за всю дорогу не сказали друг другу ни одного слова. Перед крыльцом ГУВД нас ждал светловолосый великан лет тридцати пяти.

- Знакомьтесь. Марина, это мой друг - Ваня Сергейченко, теперь твой адвокат и ко всем его достоинствам еще и хороший детектив. Он в курсе всего происходящего и пойдет с тобой к Скоропаду...

Одному небу известно, как я выдержала этот допрос. Да, это был самый настоящий допрос. От скоропадовского ко мне расположения ровным счетом ничего не осталось. Разговаривал он со мной, как с конченой рецидивисткой, несмотря на то, что Сергеиченко его время от времени одергивал. Вообще - то, как я заметила, Скоропада неприятно удивило, что у меня есть адвокат. Он, наверное, решил, что если я пришла с адвокатом, то у меня рыльце не то чтобы в пушку, а просто-таки густой щетиной преступности заросло. Все закончилось тем, что я дала подписку о невыезде.

Все же хорошо, что рядом со мной Вадим. Если бы не он, то направилась бы я прямехонько домой и проревела бы весь вечер, всю ночь и кто знает, возможно, и весь завтрашний день. Но Вадим повез меня в маленькое кафе на Андреевский спуск, где готовят огромные вкусные бифштексы и что самое главное, там играли на гитарах и пели два студента консерватории. Их репертуар не отличался особой изысканностью, в основном они пели красивые лирические баллады. Я ела, слушала, пила кампари и время от времени всхлипывала. Вадим как-то слегка отстранение наблюдал за мной.

По дороге домой, я вдруг вспомнила про бедных кошек, оставшихся без туалета.

- Зачем ты закрыл балкон? Кошки там, наверное, с ума сходят, Всю ночь просидели взаперти на кухне, а теперь еще и песка их лишили...

- Ты можешь мне припомнить, кто был у тебя в квартире в последние дни? Я имею вы виду последние две-три недели.

- Это не очень сложно. Соседка заходила пару раз выпить кофе. Был Скоропад. Но в основном чаще других заходил ты... Я что теперь и с друзьями не могу видеться? Вроде бы такого я не подписывала!

- Не кипятись, Марина, - мы как раз подъехали к дому. - Я тебя сейчас провожу домой, а сам поеду по делам часика на два. Никому дверь не открывай. Ты меня поняла? Объясню все потом...

- Ты только обязательно приходи, - поспешила сказать я, - мне не хочется оставаться одной. И так на душе паршиво, а без тебя еще и страшно будет... Вадим, уходя, забрал с собой мой ключ.

Оставшись одна, я дала, наконец, волю своему отчаянью. Я изорвала в мелкие клочья несколько газет, затем письма женихов, потом перемыла полы. Завершила я свое буйство тем, что нажарила приличное количество оладьев. Хоть наемся любимых оладышков, если все равно меня безвинно посадят...

Как всегда не ко времени зазвонил телефон. Звонил тот самый знакомый из Германии, которому было поручено освидетельствовать жениха по имени Вилли. Долго мы не беседовали - дорого. Жених, по словам знакомого, оказался неплохим мужиком, с неплохим по немецким меркам достатком и с не менее хорошим диабетом.

- Так он толстый? - заинтересовалась я.

- Не очень, - так же лаконично ответил мне знакомый. - Значит так. Время не тяни. Бери какой-нибудь тур с шенгенской визой и приезжай. Он завтра сам будет тебе звонить, скажет, что все расходы по твоей поездке берет на себя. Ну, все. Пока. Удачи.