Марина Цветаева. Рябина – судьбина горькая

Рано или поздно всё заканчивается. Недаром же надпись на перстне библейского царя Соломона гласила:«И это пройдёт…» Прошло. Терпение союзников закончилось уже через полгода. Именно столько понадобилось войскам доблестной Антанты в лице французов и англичан иметь под боком боеспособную русскую армию, да ещё её и содержать.

К тому времени Франция израсходовала на содержание врангелевских частей около 200 миллионов франков. «Поизрасходовались» и англичане, но эти, правда, остались верными себе: не сказав никому ни слова, однажды просто прекратили платить.

«Лягушатники» с Врангелем особо не считались. В марте 1921 года французское командование в лице генералов Шарпи и Пелле в ультимативной форме предоставили барону сделать выбор из трёх вариантов. Первый предполагал возвращение на историческую родину – в Советскую Россию; второй – переброску частей Русской армии в страны Латинской Америки, в частности – в Бразилию и Перу; и третий… Третий означал: мы, союзники, умываем руки, а вы, дорогой барон, барахтайтесь, как хотите, и живите отныне «на собственные средства».

Как, по-вашему, какой вариант выбрал Врангель? Будучи русским человеком (по крайней мере, по образу жизни и направлению мыслей), он, конечно же, выбрал третий. Не стоило кормить на фронте вшей, чтобы потом добровольно взойти на плаху, приготовленную большевиками…

У французов, к слову, были не только чисто корыстные интересы свернуть помощь проигравшему Врангелю. Дело в том, что с некоторых пор активно зашевелился Мустафа Кемаль, ещё в апреле 1920-го отправивший своих эмиссаров в большевистскую Россию. Для чего, спросите? Чтобы в борьбе с султаном обрести сильных союзников. Сильные друзья нужны для одного – выколачивать из них побольше денег. Вот и Кемаль просил Ленина помочь ему оружием и деньгами. Скинув султана, мы, мол, не потерпим на нашей территории ни одного белоэмигранта, талдычили Ильичу турецкие дипломаты. Но так просто султана не свалишь, необходимо золото.

И первое большевистское золото (200 кг) прибыло в Анкару уже осенью того же года. Всего же к 1923 году Кремль поставил кемалистам 40 000 винтовок, 327 пулемётов и 54 орудия[19]. Сорок тысяч винтовок – это, как мы понимаем, оружие, рассчитанное на несколько дивизий. Помощь что надо! Кемаль знал, куда бить и на что могут клюнуть большевики.

И они клюнули. Слишком уж велико было желание отбросить врангелевцев подальше от советских границ. Большевики пошли ещё дальше того, на что рассчитывали турецкие республиканцы: заключив в марте 1921 года договор с Анкарой, они отдали туркам Карс и Ардаган с прилегающими областями. Такая политика и, конечно, военная помощь со стороны РСФСР принесли свои плоды. Осенью 1923 года последний интервент покинул пределы Турции. С султаном было покончено, и теперь страна полностью оказалась во власти Ататюрка.

Теперь понятно, что французам и без русских в Дарданеллах было, мягко говоря, не совсем уютно. Потому-то ещё весной 1921-го союзнички начали некрасивую операцию по «выдавливанию» обратно в Россию солдат Русской армии, пожелавших вернуться домой. Каждому, понятное дело, была гарантирована неприкосновенность со стороны большевиков.

Получилось. К великому неудовольствию барона Врангеля, Галлиполи покинуло почти три тысячи гражданских беженцев, солдат и офицеров. Как на предателей на них, конечно, не смотрели, но было неприятно. Другое дело, что дальнейшая судьба этих людей сложилась по-разному, для многих возвращение стоило жизни.

А союзники напирали. Через год после вынужденного «сидения» на турецкой земле был окончательно согласован переезд русских частей 1-го корпуса в Сербию и Болгарию. К середине декабря 1921 года с последним эшелоном убыл на Балканы и генерал Кутепов.

«Великий Исход» русских продолжался…

* * *

…Эмигрантов смутных времён ещё никому не удавалось пересчитать. Это так же невозможно, как пересчитать, скажем, всех муравьёв в любом муравейнике: хоть одного да не досчитаешься, потому как тот, один, либо где-то задержался, перетаскивая какую-нибудь крупную гусеницу, либо… едва народился, пока всех остальных пересчитывали.

О количестве русских эмигрантов, оказавшихся в Европе к концу 1920 года, можно говорить лишь приблизительно. А приблизительно их «понаехало» почти два миллиона. Больше всего соотечественников бывшей Российской империи осело в Польше – почти миллион человек. В Германии – около 560 тысяч; во Франции – 175 тысяч; в Австрии – 50 тысяч; столько же – в Турции. В Италии и Сербии осело по 20 тысяч наших соотечественников; в Маньчжурии – более 100 тысяч человек.