Марина Цветаева. Жизнь и творчество

Я вижу тебя черноокой, — разлука!
Высокой, — разлука! — Одинокой, — разлука!
С улыбкой, сверкнувшей, как ножик, — разлука!
Совсем на меня не похожей — разлука!
…………………………………
И жжешь, и звенишь, и топочешь, и свищешь,
И ревешь, и рокочешь — и - разорванным шелком —
— Серым волком, — разлука! — Не жалея ни деда, ни внука! —
                                                     разлука!
…………………………………………………….
Филином-птицей, разлука! — Степной кобылицей, — разлука!
………………………………………………..
Ты нынче зовешься Мариной, — разлука!

Но в ее памяти, по-видимому, еще жив образ вдохновителя весеннего цикла; вызванные им чувства оживают в стихотворениях: "Уравнены: как да и нет…"; "И вот исчез, в черную ночь исчез…"; или в начальных строках стихотворения без названия:

Как пьют глубокими глотками
— Непереносен перерыв! —
Так — в памяти — глаза закрыв
Без памяти — любуюсь Вами!

О великой низости любви, во всей ее беспощадности, говорится в незавершенном стихотворении:

Все сызнова: опять рукою робкой
Надавливать звонок.
(Мой дом зато — с атласною коробкой
Сравнить никто не смог!)
……………………………..
Все сызнова: коленопреклоненья,
Оттолкновенья — сталь.
(Я думаю о Вашей зверской лени, —
И мне Вас зверски жаль!)
………………………..
И сызнова: между простынь горячих
Ряд сдавленных зевков.
(Один зевает, а другая — плачет,
Весь твой Эдем, альков!)

И сызнова: уже забыв о птичке,

Спать, как дитя во ржи…
(Но только умоляю: по привычке
— Марина — не скажи!)

В другом (тоже незавершенном) стихотворении героиня сбрасывает с себя путы любовного наваждения: "В три вечера я, в три вечера Всю вытосковала — тоску. Ждала тебя на подоконничке, — Ревнивее, чем враг — врага. — Легонечко, любовь, легонечко! У низости — легка нога!" И она оказывается победительницей в этом бою с любовью:

— Не вытосковала тоски — вытаскивала
Всей крепостью неженских рук!..

Так вырисовываются черты сильной женщины, женщины — богатырши, с непомерными чувствами, которые она сдерживает, упрятывает, подобно загоняемому в бутылку джинну: "Цельный век мне было душно От той кровушки-крови… От крови моей богатой, Той, что в уши бьет набатом, Молотом в висках кует, Очи за'стит красной тучей, От крови сильно-могучей Пленного богатыря…". Это прообраз Царь-Девицы (работа над поэмой идет полным ходом), могучей духом женщины, которая предпочитает вольную волю любовной "напасти":

Другие — с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
………………………….
Другие — о, нежные, цепкие путы!
Нет, с нами Эол обращается круто.

— Небось, не растаешь! Одна — мол — семья!

Как будто и вправду — не женщина я!

* * *

За два месяца: с 14 июля по 17 сентября на одном дыхании, Цветаева написала большую поэму "Царь-Девица". Как бы ни отгораживалась она от современности, шум времени пронизал ее стихи звучанием русской народной речи. С семнадцатого года — ручейки и озерца отдельных записей народной "молви", стихотворений или строф — и вот разливанное море большого эпоса.

Цветаева отталкивалась от сказки Афанасьева "Царь-Девица" — двух ее вариантов. Там рассказывается о любви Царь-Девицы к молодому Царевичу-гусляру (по другому варианту — купеческому сыну), о вмешательстве коварной мачехи Царевича и злого колдуна, о разлуке Царь-Девицы с любимым, о поисках ее Царевичем; все венчает счастливый конец. Цветаева взяла лишь первую часть сказки (кончая разлукой героев) и сотворила свой эпос.