Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард

Первый шаг, разумеется, сделал Высоцкий: попросил телефон и пригласил на спектакль «Десять дней, которые потрясли мир». Но мы с подругой собирались в Театр на Малой Бронной, и я отказалась. Тогда он назначил мне свидание… Мы встретились и поехали куда-то ужинать. Он стал за мной ухаживать, и ухаживал очень красиво. Так начался наш роман. Хотя до этого я уже собиралась выйти замуж. За очень красивого интеллигентного мальчика, внука известного футболиста. Он был студент иняза, будущий переводчик. Наверное, если бы не Высоцкий, нас ждала спокойная семейная жизнь, поездки за границу, но я поспешила все ему рассказать, и мы расстались навсегда…».

Пробыв в Париже неделю (23–30 октября) Высоцкий вернулся в Москву. Вообще эти поездки сроком на неделю в тот самый момент, когда у Высоцкого много работы на родине — спектакли в театре и съемки в «Место встречи изменить нельзя» — явно указывают на то, что он ездит во Францию вовсе не отдыхать, а, видимо, работать. Но какая работа его может туда гнать, если в те дни в кино он там не снимается, пластинки не записывает, концерты не дает? Значит, это некий бизнес, о котором он никому на родине не рассказывает, стараясь держать его под секретом. Как говорится, «большие деньги любят тишину».

Кстати, заметно снизились и обороты поэтического творчества Высоцкого. Например, в 1978 году он написал чуть больше двух десятков поэтических текстов, чего с ним не случалось лет пятнадцать. Его близкие друзья, тот же Вадим Туманов, горько сетуют ему: «Опомнись, Володя, что с тобой происходит? Ты ведь стал хуже писать, чем раньше. Возьми себя в руки!». Но Высоцкому явно не до стихов — он увлечен куда более серьезным делом, которое вытягивает из него буквально все силы. Эта работа, когда ему приходится ходить «по-над пропастью», щекочет Высоцкому нервы, заставляет учащенно биться сердце, студит кровь. И хотя он по-прежнему считается поэтом, на самом деле поэзия для него отступила на второй план, а на первый вышла авантюра. Ведь это чистая авантюра — втереться в доверие к западному истеблишменту артисту из СССР. Как пел сам Высоцкий: «За что мне эта злая, нелепая стезя?..». Но есть ли у Высоцкого выбор? Вот почему Михаил Швейцер, как будто угадав его тогдашнее состояние, предлагает ему в декабре 1978 года новую роль в кино — Дон Гуана в «Маленьких трагедиях» А. Пушкина. По словам режиссера,

«Высоцкий был предназначен для роли Дона Гуана. Все, чем он владел как человек, все это есть свойства пушкинского Дон Гуана. Он поэт, и он мужчина. Я имею в виду его, Высоцкого, бесстрашие и непоколебимость, умение и желание взглянуть опасности в лицо, его огромную, собранную в пружину волю человеческую — это все в нем было. Понимаете, пушкинские герои живут «бездны мрачной на краю» и находят «неизъяснимы наслажденья» существовать в виде грозящей гибели. Дон Гуан из их числа. И Высоцкий — человек из их числа…».

11 декабря наш герой явился на первые кинопробы к предстоящей картине на «Мосфильм», а на следующий день министр культуры СССР Петр Демичев подписал приказ, согласно которому концертная ставка Высоцкого поднималась с 11 рублей 50 копеек до 18 рублей. Прибавка была существенной. Теперь за концерт из двух отделений он мог заработать месячный гонорар в 220–300 рублей, что равнялось двухмесячной зарплате рядового советского служащего. Впрочем, как уже отмечалось, певец и до этого распоряжения был не обижен деньгами, зарабатывая концертами не по нескольку сотен, а по нескольку тысяч рублей в месяц.

Этот приказ совпал с другим событием — с завершением работы над неподцензурным литературным альманахом «“Метрополь», к которому Высоцкий имел непосредственное отношение, будучи в числе его авторов. И, судя по всему, неслучайно, если учитывать, что идея создать такой альманах пришла в голову… чекистам из 5-го Управления КГБ. Для чего? Посредством этого альманаха КГБ хотел взбаламутить общественность как в СССР, так и на Западе и на этой почве «словить рыбку в мутной воде», высветив агентов влияния по обе стороны границы. То, что за этой акцией стоял лично Андропов, указывают многие источники. Например, бывший член «русской партии», сотрудник ЦК КПСС А. Байгушев, работавший в аппарате М. Суслова, который в своих мемуарах рассказывает о том, как шеф КГБ лично просил члена Политбюро и хозяина Москвы В. Гришина помочь ему преодолеть сопротивление «руссистов» из Московской писательской организации, которые все как один встали против издания этого альманаха.